Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М.И. Глинки
"Консерватория"
Студенческая электронная газета
  Тема номера : 50-летний юбилей консерватории №3, Октябрь 2006 г. 
Меню
 
  • Главная
  • Выпуски газеты
  • Редакция
  • Консерватория
  • Студсовет НГК

  • В этом номере:

    Колонка редактора

    Музыкальный фестиваль «Шедевры мирового искусства»

    Юбилеи

    Из истории международных связей НГК

    Воспоминания

    Поиск по сайту

     
     
    Навстречу 50-летнему юбилею консерватории
    50-летний юбилей консерватории
       Выпуск прочли 13207 раз (а).

    ДОРОГИМ КОЛЛЕГАМ

    Здесь нет случайных людей:
    Сюда идут по зову сердца,
    Здесь вуз талантов и страстей, –
    Душой в нем можно отогреться.

    … И если вы, любя его,
    Покинуть вынуждены были,
    Но здесь работали давно –
    Наш славный вуз вы не забыли!

    Да разве ж можно позабыть
    Студентов добрых и надежных,
    Концы занятий без звонков, -
    Забыть все это невозможно!

    Пусть вам сопутствуют всегда
    Удача, Счастье, Вдохновенье,
    И в сердце будет НГК,
    И связанные с ней мгновенья…

    Н.Г. Фенина, к. п. н., доцент,
    зав. кафедрой иностранных языков

    Колонка редактора

    М.Ю. Дубровская, доктор искусствоведения, доцент кафедры этномузыкознания НГК (академии) им. М.И. Глинки
     
    Вот и пришел сентябрь – месяц торжеств в честь 50-летнего юбилея Новосибирской государственной консерватории (академии) имени М.И. Глинки, – единственного специализированного музыкального вуза на территории Сибири и Дальнего Востока.

       Наша консерватория располагает значительным научным и творческим потенциалом. Около 120 педагогов (из 171) имеют ученые степени и звания, это ведущие музыканты, известные в России и за рубежом. Консерватория выпустила около 5000 высококвалифицированных специалистов, работающих в разных городах России и различных странах мира. Среди них 19 специалистов имеют звания Народного артиста республики, 98 – Заслуженного артиста, 36 Заслуженных деятелей искусств и 62 Заслуженных работника культуры РФ. Широко известны выпускники Новосибирской консерватории: скрипач Вадим Репин, дирижеры симфонических оркестров Марк Горенштейн, Дмитрий Орлов, Вольдемар Нельсон, хоровые дирижеры Борис Певзнер и Виктор Захарченко, вокалисты Владимир Галузин, Галина Горчакова, Валентина Цыдыпова, Валерий Егудин и Этери Гвазава, пианист Михаил Богуславский, композитор Аскольд Муров и др.

       Пытаясь в рамках краткой статьи обрисовать достижения чрезвычайно насыщенной пятидесятилетней истории консерватории, прочно вошедшей в число лучших музыкальных вузов страны, можно было бы расцветить ее сугубой апологетикой. В самом деле, сравнительная молодая, основанная в 1956 году, Новосибирская консерватория – первый музыкальный вуз за Уралом – должна была стать, и стала флагманом высокого музыкального профессионализма в огромном регионе. Впервые в России именно в НГК была воссоздана многоуровневая система подготовки специалистов (лицей – колледж – бакалавриат – вуз – магистратура – аспирантура – докторантура – ФПК), вобравшая в себя все лучшее в дореволюционном, советском и мировом опыте музыкального образования. Первой среди российских консерватории НГК получила статус «академии». Здесь возникла и развивается знаменитая новосибирская скрипичная школа, подготовлены великолепные солисты и концертирующие исполнители для многих крупнейших сцен мира. Именно в Большом зале Новосибирской консерватории был построен первый в Сибири орган и активно функционирует органный центр. Новосибирская – первая среди российских консерваторий – обзавелась кафедрами этномузыкознания и компьютеризации…

       Но множить немалые достижения НГК (академии) им. М.И. Глинки оставим торжественным речам в дни проходящего сейчас ее юбилея, а на этих страницах попытаемся увидеть стоящих за фактами реальных людей – неординарных подвижников-музыкантов, чей напряженный творческий труд создал поистине уникальное учебное заведение, дал ему известность и славу. Вглядимся и осмыслим…

       Более сорока лет жизнь Новосибирской консерватории тесно связана с профессиональной деятельностью доктора философских наук, профессора Е. Г. Гуренко . Выпускник НГК, Евгений Георгиевич возглавил Alma mater в 34 года (случай по всем меркам нечастый в истории весьма консервативной системы советских вузовских назначений) и уже 34 года является ее ректором: поразительный пример творческого и производственного долголетия, редкой целенаправленности, стойкости и преданности любимому делу в наше – нелегкое для отечественного вузовского образования – время.

       Заканчивается пятидесятый учебный год Новосибирской консерватории, и мы беседуем с ректором в непривычной тишине его кабинета (соседний – Малый зал вуза – в этот редкий час не наполнен музыкой).

       М.Д. – Объективные данные свидетельствуют о том, что за прошедшую треть века Новосибирская консерватория добилась существенных успехов в самых разных сферах своей деятельности. Каковы приоритеты Вашей управленческой концепции?

       Е. Г. – Святым было – сохранить и упрочить Новосибирскую консерваторию как музыкальный, а не «поликультурный» вуз. Этот важнейший принцип выстрадан в многолетней борьбе с энтузиастами скороспелых перестроек вузовской системы образования, которых за время нашего существования появлялось немало, и от него непозволительно отступать ни на шаг. Мы – единственная консерватория за Уралом. И история, как говорится, нам никогда не простит, если мы не сумеем ее сохранить.

       Уже в первые годы ректорской работы я стал задумываться над тем, что представляет собой Новосибирская консерватория, чем она отличается от других вузов или, точнее говоря, чем она должна отличаться? Ведь мы –художественный вуз, нам нельзя забывать, что подлинное искусство, да и творчество во всех его проявлениях не существуют без своеобразия, неповторимых особенностей, собственного «лица». Поэтому стремление выявить творческое своеобразие консерватории получило статус важнейшего принципа управления, характерной особенности жизнедеятельности коллектива.

       М.Д. – И каким же предстает в Вашем видении собственное «Я» НГК?

       Е. Г. – Новосибирская консерватория еще сравнительно молода, ее традиции находятся в стадии формирования. Коллектив мобилен и легок на подъем, не обременен стереотипами, косностью и рутиной. Для него характерны поиск, эксперимент, стремление усваивать и внедрять все новое, передовое. Не думаю, что какие бы то ни было новшества, появляющиеся в системе художественного образования, могли бы застать нас врасплох. Новаторский дух – вот, пожалуй, первый фактор, определяющий творческое своеобразие нашего вуза.

       Второй фактор связан с широким использованием опыта нехудожественных вузов. Учитывая, что магистральные, чисто музыковедческие направления научно-исследовательской работы давно и прочно «забиты» центральными консерваториями, мы смогли преуспеть в смежных областях, на стыках музыкознания с другими смежными дисциплинами (археологией, этнографией, лингвистикой, семиотикой, социологией, эстетикой, культурологией и т. п.). Недаром курсовые и дипломные работы последних лет, многочисленные публикации профессорско-преподавательского состава все более явно демонстрируют склонность к использованию точных методов исследования, а среди сотрудников консерватории стали появляться физики, математики, специалисты в области радиоэлектроники, техники и приборостроения. Разумеется, это не отменяет других, более традиционных консерваторских научных направлений, таких как история и теория академической отечественной и зарубежной музыки, музыкальная медиевистика, традиционная и академическая музыкальная культура стран Азии, исторические и теоретические проблемы музыкального исполнительства, образования, педагогики и др.

       Третий фактор обусловлен региональной спецификой. Это не что иное, как наш сибирский колорит! Общеизвестны достижения Новосибирской консерватории в сфере изучения музыкально-культурных традиции коренных и переселенческих народов Сибири и Дальнего Востока, – это комплексная тема наших научных исследований. Ее успешная разработка была столь же важна, как и практическая образовательная деятельность, связанная с подготовкой композиторов, музыковедов, инструменталистов и певцов для Якутии, Бурятии, Тувы, Хакасии и других республик, национальных округов, краев и областей обширного Сибирского региона.

       Что же касается четвертого фактора, определяющего творческое «лицо» коллектива, – то это активно реализуемая установка на преодоление провинциализма, периферийной отсталости, отрицательных последствий территориальной удаленности вуза от влиятельных культурных столиц. Отличным примером верности избранного пути выступает наша скрипичная школа. Чье воображение в прошлом могло допустить, что Сибирь станет местом, где «выращиваются» виртуозы-скрипачи? И все же сегодня это реальность, которую уже невозможно отрицать, хотя прекрасно помню, с каким трудом первоклассные новосибирские исполнители пробивались вначале – сквозь столичное недоверие – к мировому признанию

       М.Д. В анналах Новосибирской консерватории уже невозможно подсчитать общее количество – их сотни и сотни – ежемесячных побед студентов на престижных международных конкурсах исполнителей, мы привыкли к тому, что ежегодно работы наших молодых музыковедов становятся лауреатами всероссийских конкурсов научных работ студентов, отмечаются на международных теоретических конференциях и т.д. Каким образом НГК удается преодолевать извечный разрыв в уровне подготовки специалистов между центром и периферией?

       Е.Г. –Вспомним объективные факторы, обеспечивающие высокое качество подготовки специалистов в центральных вузах страны. Конечно же, это иной общекультурный «контекст», неограниченные возможности отбора лучших абитуриентов, высококлассный профессорско-преподавательский состав, а также не идущие ни в какое сравнение с нашими материальная база, инструментарий и уровень финансирования… Даже этого неполного перечня «благ» вполне достаточно, чтобы консерватории Москвы и Санкт-Петербурга могли позволить себе роскошь сосредоточиться на глобальных творческих проблемах и не тратить слишком много сил и здоровья на решение частных организационных вопросов.

       Иное дело – консерватория в Новосибирске. Без четкой отлаженности всего управленческого механизма, включающего своевременное определение конкретных целей и рациональных путей их достижения, координацию действий ректората, совета, структурных подразделений и общественных организаций, создание эффективной и разветвленной системы внутривузовского контроля и т. п., далеко не уедешь. Только так можно компенсировать отсутствие тех преимуществ, которыми, по определению, обладают центральные вузы, и хотя бы отчасти обеспечить сравнимые с ними результаты работы.

       Необходимо было не только «заполучить», но и удержать в вузе первоклассных специалистов (таких, например, как А. М. Кац, А. И. Жоленц, В. В. Багратуни, З. Н. Брон, Ю. И. Шейкин и мн. др.), соответственно, создать им наиболее благоприятные условия для работы и творческой реализации. И здесь на первый план выдвигались вопросы повышения требовательности к себе и другим. Как везде и всегда, надо было начинать с себя. Никаких послаблений. Поэтому не было случая, чтобы я не выполнял личный план творческой работы. Статья, монография, докторская диссертация – все точно в срок. Как бы ни было трудно. Я должен был иметь моральное право этого же потребовать от других.

       М.Д. – Все в Новосибирской консерватории знают фразу, которую ректор неустанно повторяет коллективу: «Выжить – значит обеспечить развитие!». А «развитие по Гуренко» означает очередное сверхнапряжение в престижной, интересной, но чрезвычайно трудоемкой работе. Не изыскание ли и постановка Вами глобальных целей развития вуза позволили коллективу выстоять в тяжелейшие кризисные для отечественной высшей школы периоды, причем не только выстоять, но и приумножить славные традиции и начинания?

       Е.Г. – Да, безусловно. При этом, когда я начинаю рассуждать о постановке трудных целей и необходимости делать все для их реализации, не могу не признать, что этот управленческий принцип в консерватории исповедует далеко не каждый. Работать эффективно и с полной самоотдачей нелегко: такая работа без перегрузок не бывает. Но важную роль особенно в трудные времена сыграло в нашем вузе почти всеобщее осознание единства больших целей. И как никогда ранее именно в условиях чудовищной конфронтации в политической сфере начала 1990-х годов многие из нас почувствовали, что музыка – наш подлинный мир, наша духовная опора и наше утешение. Поразительно, что в апреле 1991 года, когда всеобщий хаос и мешанина, казалось, могут привести к краху, не получив ни рубля от своего министерства, мы стали единственным периферийным вузом , осуществившим масштабный выезд в столицу в связи с празднованием 125-летия со дня основания Московской консерватории (в ее Большом зале выступил наш симфонический оркестр, в Рахманиновском – хор, а в зале ГМПИ имени Гнесиных мы представили оперу Масканьи «Сельская честь»). Тогда же мы ухитрились подготовить и провести Всероссийский смотр-конкурс студентов-хормейстеров и приступили к реализации поэтапной программы создания музыкального лицея – очередной перспективной для российской высшей школы идеи, которая приносит замечательные плоды и сейчас.

       Все это было предвестником начинающейся адаптации к новым условиям жизни. В апреле все того же 1991 года консерватория перешла на новые условия хозяйствования и из бюджетного учреждения превратилась в учебное заведение, работающее в условиях неполного хозяйственного расчета. Мы образовали хозрасчетный центр, включающий учебное, научное, концертно-просветительское и хозяйственное подразделения. Доходы от хозрасчетной деятельности восполняли не менее 10% дефицита бюджетного финансирования. Сначала дополнительные средства шли на ликвидацию острейших хозяйственных нужд (в ужасающем состоянии находились учебный корпус и общежитие), а потом стали использоваться на развитие учебно-методической и научной работы...

       Или другой кризисный период. Именно на 1996/97 учебный год, то есть на год нашего сорокалетия, пришелся пик противоречий между творческой позицией вуза (показателями его работы и авторитетом) и экономическим положением (поскольку в этот период мы влачили жалкое существование и фактически терпели финансовый крах). Накопились чудовищные долги по заработной плате, неоднократно переживали отключение света и тепла, в полумраке открыли сезон в Большом зале, занимались при свечах, отменили органные концерты и т. д.

       Это было время экстраординарных мер. Страшно подумать: мы вынуждены были сократить наше штатное расписание на 132 единицы, что составляло почти третью часть всех работающих, урезали объемы учебных часов (то есть, вынужденно «подгоняли» учебный план под возможности финансирования), уплотнили учебные нагрузки, ликвидировали целый творческий коллектив (оркестр оперной студии), отказались от всех совместителей-иллюстраторов, от значительной части совместителей-педагогов, снизили нагрузки концертмейстеров и т. п.

       Специально подчеркну, что даже в самые трудные времена мы не остановили творческий рост научно-педагогических кадров, продолжали выдвижение на более высокие должности в условиях систематического снижения фонда бюджетной заработной платы и не свернули ни одной творческой программы . Духовная жизнь консерватории оставалась столь же полнокровной...

       М.Д. – К сожалению, и нынешнее неопределенное положение отечественной высшей школы внушает тревогу. Каковы Ваши прогнозы на будущее Новосибирской консерватории как российского музыкального вуза?

       Е.Г. Анализ хода практического осуществления программы развития консерватории на 2001–2005 годы показал, что уже к концу 2004 года мы вошли в период некоторой стабилизации и даже заметно продвинулись вперед. Однако, полной уверенности в том, что отныне наш вуз будет устойчиво развиваться, не появилось. Конечно, большинство параметров «Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года» выглядит довольно логично и опирается на апробированные подходы и принципы, выстраданные в практике повседневной жизни. Другое дело – будет ли все намеченное выполнено? Не превратятся ли хорошие и разумные слова, которыми насыщен этот документ, в пустую формальность, абстрактные призывы и благие намерения? Увы, опыт последних десятилетий делает эти сомнения отнюдь не беспочвенными.

       Замечу, что при грядущем изменении законодательства количество государственных вузов в России может быть существенно сокращено за счет перевода значительной их части в другие организационно-правовые формы. Если это свершится, уже к 2007 году Новосибирскую консерваторию может настичь такая реорганизация, о которой она не ведала прежде. Это будет качественно новый и, по-видимому, самый тяжелый этап борьбы за выживание. Хочется верить, что и в этом случае коллективу вуза удастся выстоять и своевременно адаптироваться к новым условиям существования.

       Однако может получиться и так, что участие Российской Федерации в управлении имущественным комплексом Новосибирской консерватории удастся сохранить в существующей форме. Ведь такие художественные вузы, как наш, располагают уникальными творческими и научно-педагогическими школами, утрата которых может привести к снижению образовательного потенциала государства и его конкурентоспособности на мировом рынке образования. Новосибирская консерватория, кроме того, является системообразующей для региональной системы музыкального образования и выполняет, помимо подготовки кадров, функции регионального научно-методического центра по широкому спектру образовательных программ.

       М.Д. – Ваше мнение о значении для Новосибирской консерватории героя моего дальнейшего повествования – заведующего кафедрой струнных инструментов, профессора Захара Нухимовича Брона.

       Е.Г . – Мне трудно назвать другого педагога, который сыграл бы столь важную роль в развитии НГК. Именно Брон заложил основы традиции подготовки музыкантов высокого класса. И до него были отдельные достижения, но разрозненные, в систему не превратившиеся. И настроение в консерватории было такое: это не дело периферийного вуза. А Брон заставил ведущих педагогов поверить в свои силы. Дело в том, что Брон не может жить повседневными заботами, без глобальной, увлекающей его цели. Он – человек «пассионарного» типа, обладающий особым видом энергии, своего рода страстью, каким-то импульсом, нарушающим инерцию покоя...

       З .Н. Брон – живая легенда Новосибирской консерватории – является, безусловно, выдающимся скрипичным педагогом современности. Его педагогическая деятельность началась в 1974 г. в НГК. Именно здесь в период с 1974 по 1988 г. сформировались и дали высокие результаты его идеи интенсификации обучения и методические принципы подготовки высококлассных концертирующих скрипачей, начиная с раннего детского возраста. С 1990 г. З. Н. Брон не ограничивается рамками какого-либо одного учебного заведения или одной страны. В его огромном интернациональном классе обучаются музыканты многих стран, он дает мастер-классы в Европе, США, Японии, Корее, в России, СНГ. В залах Минато Мираи (Йокогама) в Японии, в Музыкальной академии Питии в Швейцарии семинары Брона работают в течение года. Более 100 его учеников являются победителями престижных соревнований. Большинство концертирует по странам мира, выступает с наиболее известными оркестрами и дирижерами, заключает контракты с ведущими фирмами звукозаписи. В их числе – россияне Вадим Репин, Максим Венгеров, Николай Мадоев, Наталья Прищепенко, японцы Майю Кишима, Дайсии Кашимото, Тамаки Кавакуба, немец Никколас Кёккерт и т. д.

       М.Д. – Захар Нухимович, почему Вы – лауреат международного конкурса имени Королевы Елизаветы, выпускник аспирантуры МГК по классу Д. Ойстраха – выбрали местом начала педагогической деятельности провинциальный Новосибирск?

       З.Б. – Знаете, тогда в СССР существовал порочный полуофициальный настрой: есть центр, и есть периферия, в которой полноценное существование невозможно. Но я жаждал применить себя не только в исполнительстве, но и в педагогике, а в столице это было сделать куда сложнее… Так что предложение от НГК пришлось как нельзя кстати…

       М.Д . – Известно, что с первых шагов в педагогике до первого крупного успеха – Вадима Репина – прошло восемь нелегких лет Вашего самоутверждения, когда внедрению новаторских идей порой сопротивлялись коллеги, и «выручали» лидерские качества Вашего характера. Сложилась ли педагогическая система Захара Брона к моменту начала занятий с Репиным?

       З.Б. – Даже при моем решительном характере все складывалось не просто. Истина состояла в том, что я шел вразрез с известными методическими установками и делал то, что считалось порочным. Например, полагали, и я в том числе, что если программа завышена, то это плохо. Но ведь всегда забывали, что есть и обоснованное завышение. Я ставил себе цель: есть талантливый юный кандидат, нужно обеспечить его развитие. Я не очень знал, в каком порядке мне строить эту новую систему, постоянно над этим размышлял. Но именно тогда я для себя определил три основных момента. В нарушение всех традиций, я стал отрабатывать с Репиным те приемы, которыми пользуется концертный исполнитель. Абсолютно никаких детских, школьных. Было сложно, но это неожиданно дало невероятные результаты. Конечно, и материал был очень хороший. Когда Вадик овладел основными средствами звукоизвлечения и уже можно было это совершенствовать, появилась репертуарная политика. Если он что-то играл, так это было на годы, а не на то время, пока он еще маленький. Признаюсь, мне было жутковато, когда этот мальчик с первого показа завибрировал, пусть с ошибками, но с каким звуковым результатом! Конечно, потом пришлось корректировать, но это было нечто!

       М.Д. – Мне приходилось читать справедливые строки о Вашем небывалом классе, как о школе молодых дарований , появившейся в Новосибирске: не об одном вундеркинде, а о целом вундерклассе, мобильном, мощном, где один ученик похож на другого только высочайшим качеством исполнения.

       З.Б . – Да, мой главный принцип – наиболее яркое раскрытие конкретной индивидуальности исполнителя, но на основе бескомпромиссного профессионализма. Когда играют Венгеров или Прищепенко, или Репин, или тот же Кашимото, их же сравнить нельзя! Нравится мне или не нравится данная индивидуальность, но она есть, она заложена, ее нельзя ломать, ее можно только совершенствовать и развивать.

       М.Д. Когда в 1989 году вы уезжали работать в Германию, в Любек, рассчитывали ли вернуться в Новосибирск и руководить кафедрой Новосибирской консерватории в качестве Почетного профессора?

       З.Б . – Где бы я не был, жил и работал, все равно те 14 лет, что прошли в Новосибирске, пустили глубокие корни. Я с радостью возвращаюсь в Новосибирскую консерваторию, здесь меня всегда ждут встречи с новыми талантами.

       Наша беседа с третьим героем – известнейшим выпускником Новосибирской консерватории В. В. Репиным – состоялась по телефону: это были драгоценные пятнадцать минут, которые он с огромным трудом выкроил для интервью в очень напряженном графике очередных гастролей в Париже. Накануне нашего разговора знаменитый скрипач получил счастливую весть – он стал отцом. Поэтому общение началось поздравлением Вадима Репина с первенцем и вопросом:

       М.Д . – Скажите, как отразится это замечательное событие жизни Вашей семьи на Вашей интенсивной гастрольной деятельности?

       В.Р . – Я ее прекращаю не менее чем на месяц – собираюсь посвятить это время сыну. Ну, а затем, конечно, снова пойдут гастроли, концерты, репетиции, записи … Постараюсь обязательно «заскочить» в этом году в Новосибирск.

       М.Д . – Вы регулярно приезжаете в родной город: играете с симфоническим оркестром и соло, можете три часа кряду терпеливо с искренней симпатией отвечать на самые неожиданные вопросы студентов в Большом зале Новосибирской консерватории (я недавно сама с удовольствием внимала подобной неформальной пресс-конференции). Как Вам играется в Новосибирске, где Вы когда-то начинали ребенком свою карьеру?

       В.Р . – Играю с огромным удовольствием, но и волнуюсь очень. Это как игра «на своем поле» (вспомнил проходящий сейчас чемпионат мира по футболу), - всегда самая трудная потому, что тебя знают досконально… И для того, чтобы вырваться в Новосибирск, например, поиграть с оркестром Анольда Каца, я порой – как в последний раз – вынужден очень многое ломать в своем графике, он ведь очень насыщен.

       М.Д. – Не могли бы Вы назвать самое яркое Ваше воспоминание о Новосибирской консерватории?

       В.Р. Как ни странно, один из вступительных экзаменов, где я играл сольную программу на …фортепиано. Это было для меня, уже концертирующего скрипача, совершенно нетипично, потому и памятно. А если серьезно, то каждый концерт класса Захара Нухимовича Брона, который мы – его ученики – отыграли за годы учебы в Новосибирской консерватории, остался ярким всплеском памяти.

       М.Д . – Кем стал для Вас педагог в лицее и Новосибирской консерватории – З.Н. Брон?

       В.Р. – Захар Нухимович – один из важнейших людей в моей жизни, он – единственный мой учитель по скрипке. Именно Брон научил меня играть, учить, выучивать произведения, работать по-настоящему … Он, безусловно, крупнейший педагог!

       М.Д. – В чем, по Вашему мнению, суть результативности метода Брона-педагога?

       В.Р . – Думаю, дело здесь в неразрывном комплексе двух составляющих личности Брона-педагога. Первое – он хрестоматийно знает абсолютно все «тайны» игры на скрипке, и второе – сам может все показать, что крайне редко совмещается в одном специалисте. Кроме того, Захар Нухимович никогда не теряет ни минуты времени: его объяснения всегда максимально точны, замечания конкретны и конструктивны, «бьют в точку».

       М.Д. – Вадим Викторович, Вы – первый в «звездной» череде учеников З. Н. Брона. Чувствовали ли Вы особое к себе отношение учителя?

       В.Р. – Видите ли, у Брона и в те поры был шикарный класс, очень много учеников. И каждый из них был для учителя особым, неповторимым ребенком, с каждым он работал по-своему. Главное: с каждым Захар Нухимович добивался результатов, так что ревности у нас друг к другу не было, мы старались быть достойными его усилий…

       М.Д. – Чего бы Вы хотели пожелать Новосибирской консерватории и ее студентам в честь пятидесятилетия вуза?

       В.Р. – Чтобы ничего не менялось, чтобы дух оставался тот же, когда отовсюду звучит музыка и все «пашут» изо всех сил, но всегда есть место шутке и шалости… Чтобы сохранилась прежняя целенаправленность и наш вуз, как и прежде, смело «выпрыгивал» из провинциальной среды… Нынешним студентам я желаю побольше ответственности, а она вырабатывается частыми концертными выступлениями… Нужно как можно больше концертов, играйте, организуйте их сами, и успехов вам. Всего доброго Новосибирской консерватории!

    М.Ю. Дубровская ,
    доктор искусствоведения, и.о. профессора кафедры
    этномузыкознания НГК (академии) им. М.И. Глинки

     

    наверх | назад
     
    Copyright © 2006 Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М.И. Глинки
    Дизайн - Андрей Шингарев