Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки
"Консерватория"
Студенческая электронная газета
  Тема номера: "Региональный центр музыкальной науки" №3 (16), Июль 2012 г. 
Меню
 
  • Главная
  • Выпуски газеты
  • Редакция
  • Консерватория
  • Студсовет НГК

  • В этом номере:



    Поиск по сайту

    http://esg.nsglinka.ru/v_16/?page=search

     
    Своя тема в науке

    Воробьева И.

    "Читайте композиторов…"

    Воробьева Ирина

    студентка IV курса ТКФ

     


    Счастлив музыковед, который выбирает тему для своих будущих научных изысканий не только умом, но и сердцем. Мне в этом смысле повезло. Любовь к музыке Леонида Аркадьевича Десятникова мне привили ещё с колледжской скамьи. Поэтому, поступив в консерваторию, я уже наперёд знала, чем буду заниматься и по кому буду страдать.

    Оставив в стороне музыковедческую «кухню», мне хочется поговорить о некоторых качествах личности композитора, постоянно держащих его в поле моего не только профессионального, но и чисто человеческого интереса. Это тот случай, когда сам композитор не менее интересен создаваемой им музыки. На мой взгляд, одна из причин заключается в притягательном обаянии творческой личности композитора, особом «сплаве» высокой интеллектуальности, остроумно-ироничной «игровой» манеры общения и самоиронии в сочетании с корректностью оценок и мнений. Десятникова интересно не только слушать, но и читать. Здесь я имею ввиду не эпистолярное наследие, которым композитор не обладает (быть может, только пока), а обилие интервью, охотно (что не может не радовать) раздаваемые любопытствующим журналистам.

    Чтобы не быть голословной, ниже позволю себе процитировать некоторые высказывания композитора на разную тематику*. Облечённые в форму дневниковых заметок и комментариев, они демонстрируют лёгкий ироничный (а в большинстве случаев самоироничный) стиль, зачастую вуалирующий глубокие и злободневные мысли:

    «…Я не мог не стать композитором. Просто родился такой человек — недоношенный, склонный к одиночеству, ребенком боявшийся дворовых знакомств. Был бы я другим, выбрал бы более публичную профессию. Но это она выбрала меня.

    В Европе все хрупкое. Эта инфраструктура функционирует будто чудом. Все происходит вовремя, все на своем месте. Но кажется — раз, и все развалится. Чем изощреннее цивилизация, тем сильнее ощущение конца света. А приезжаешь в Россию и думаешь: «Ну, слава богу, мы отстаем».

    Много пишу на заказ. Приятно сознавать, что это кому-то нужно. Это потребность в любви, которая выражается так опосредованно.

    Композитору прежде всего нужна недвижимость. Рояль в каких-нибудь стенах.

    Мужчина должен одеваться так, чтобы ничто не отвлекало внимания от его лица. Но для этого нужно это лицо нажить, наработать.

    Личная жизнь не мешает творчеству. Мешает ее отсутствие.

    Не знаю, как бы я преподавал. Я не могу гарантировать студенту, что он кем-то станет. Тем более в этой умирающей области.

    Когда в театре звучит мобильный, кажется, все должны проверить свой. Но звучит второй, третий… У людей отсутствует абстрактное мышление. Они не могут уподобить свой мобильный другому.

    Мужчины перестают заниматься своей внешностью, как раньше. Это свидетельство их угасающего либидо.

    Музыка — еврейское дело. И это нормально.

    Если человек нравится, закрываешь глаза на его недостатки. Не могу сказать, что я не люблю, к примеру, скупость. В ком-то скупость очень трогательна.

    Иногда чувствую, что мне опять 14. И прилагаю огромные усилия, чтобы скрыть это.

    Я компромиссный человек. Но с собой не вступаю в сговор.

    Композитор не должен как-либо выглядеть. Это человек без имиджа, просто фамилия на титульном листе партитуры. Чем лучше выглядит композитор, тем он менее интересен.

    Готовить я не люблю. Есть тоже. В этом смысле все гармонично.

    Человек с заниженной самооценкой не способен почивать на лаврах. Ему всегда нужно сделать еще что-то, что понравилось бы мамочке и папочке. Мне это помогает.

    Моя вредная привычка — пасьянс. Утешает, что Прокофьев и Рахманинов любили его раскладывать.

    Перед тем как лечь спать, в голове должна быть пища для размышлений на следующий день. Ощущение непрерывности процесса, перетекающего через ночь.

    Не понимаю людей, дегустирующих пластинки на дорогой технике. У меня есть впечатления от записей Мравинского, которые неотделимы от несовершенства аппаратуры. И я никогда не испытаю того, что испытывал, когда слушал их на виниле с трещинами.

    Балетные честно уходят на пенсию, композиторы — нет. И мне надо думать, как пережить закат, старение. Чтобы хорошая мина при плохой игре становилась все лучше.

     


    *По материалам электронной версии журнала «Esquire» http://esquire.ru/wil/leonid-desyatnikov).

     

    наверх | назад
     
    Copyright © 2012 Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М.И. Глинки