|
Слова профессора Захара Н. Брона, вынесенные в заглавие статьи, неоднократно слышали от маэстро его коллеги и многочисленные ученики: в них – смысл жизни и творчества маэстро, освященных Музыкой. Народный артист Российской Федерации, кавалер ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия», Захар Брон, по праву позиционируется в ряду всемирно признанных музыкантов–исполнителей и педагогов. Призвание Брона – скрипка. Благодаря его четырнадцатилетнему преподаванию в Новосибирской государственной консерватории имени М.И. Глинки, деятельности его сподвижников и учеников новосибирскую скрипичную школу знают и ценят далеко за пределами Российской Федерации.
Захар Брон – символ и продолжение славных традиций российской скрипичной школы от легендарных его учителей: школы одессита Столярского и москвичей Давида и Игоря Ойстрахов. Брон – великий реформатор традиций российской и мировой скрипичной педагогики, а его знаменитые ученики – живое воплощение плодотворности его метода. Концертирующие скрипачи Вадим Репин, Максим Венгеров, Наталья Прищепенко, Илья Коновалов, Николай Мадоев, Эрик Шуман,Дэвид Гарретт, Хлоэ Ханслип, Дайшин Кашимото, Маю Кишима и др., с восторгом принимаются на сценах всех континентов. А их учитель – Захар Брон, которому в декабре 2012 года исполнилось 65 лет, по–прежнему полон сил и с невероятной активностью и энтузиазмом трудится в музыкальных академиях Европы и Азии. При этом музыкант не порывает связей с родной страной, Россией, и с Новосибирской консерваторией – первой представившей все условия для его феноменальной работы с одаренными детьми. Захар Нухимович – почетный профессор кафедры струнных инструментов НГК (академии) имени М.И. Глинки.
В целях выявления юных талантливых музыкантов, сохранения и развития отечественных традиций исполнительского скрипичного искусства Захар Брон основал в 1995 году в г. Новосибирске Международный конкурс юных скрипачей. Ныне – в мае 2013 года – уже VII Международный конкурс открыл новые имена в стенах Новосибирской консерватории. Авторитет профессора З. Брона и общеизвестные завоевания новосибирской скрипичной школы как магнит манят в число участников этого состязания талантливых исполнителей из многих стран мира, хотя уровень конкурса весьма высок, а программа сложна. Среди лауреатов новосибирского конкурса такие широко востребованные в наши дни концертирующие скрипачи, как Эрик Шуман (Германия, лауреат I степени в 1995 г.) Хлоэ Ханслип (Англия, лауреат I степени в 1998 г.), японка Маю Кишима (Гран при в 2004 г.), Анна-Мария Валдеррама из Испании (лауреат I степени в 2004 г.) и мн. др. Но как–бы не тяжелы были конкурсные испытания, на пьедестале конкурса постоянно присутствуют представители Новосибирска. Так, в 2004 году I место завоевал новосибирец Афанасий Чупин, в 2010 году юный скрипач из Новосибирска Алексей Галиханов стал лауреатом I степени, в 2013 году вторые места в старшей и младшей группах получили студенты Новосибирской консерватории Мария Лазарева и Иван Наборщиков.
Своими мыслями и впечатлениями о VII Международном конкурсе юных скрипачей в Новосибирске с читателями поделился председатель жюри конкурса, профессор З.Н. Брон в интервью, данном перед Торжественным его закрытием.
– Захар Нухимович, чем для Вас является конкурс скрипачей и что дает он, на Ваш взгляд, исполнителям?
– Сначала два слова о моем отношении к конкурсам вообще. Оно неоднозначно. Попытаюсь определить свою позицию. С одной стороны, безусловно, в конкурсе есть спортивный элемент. В искусстве, в исполнительстве, когда идет отсчет на настоящие дарования, для меня они всегда уникальны (хотя, безусловно, это дело вкуса: кто кому нравится). И особенно проблемной выступает ситуация, предполагающая дифференциацию результатов, когда нужно делить места… Конечно, бывает, что не всегда настоящий талант на конкурсе попадается. Взять, скажем, в качестве примера тех скрипачей, кто уже состоялся. Вот как Ойстрах и Коган в одном конкурсе, в Брюсселе. Уже по регламенту кто–то из них проигрывает. Или, например, наши, новосибирские истории: Репин и Венгеров в одном конкурсе?! Это первый минус: конкурс как «спортивное состязание». И потом, эти параметры, по которым сравнивают конкурсантов, – они также очень относительны. Это первое и главное. И в этом плане к конкурсу складывается отношение несколько негативное.
Но, с другой стороны, если относиться к конкурсу здраво, нужно понимать две вещи. Первое, что конкурс любой – это конкретное решение жюри в конкретное время (не вчера и не завтра), и второе, самое главное: нет в современном мире такой ситуации, где молодые артисты в определенное время в определенной программе должны сделать максимум прогресса! Поэтому, так сказать, на круг, при всех возможных несправедливостях и необъективностях, которые, увы, бывают, в конце концов, конкурс играет положительную роль. Я это говорю с полной ответственностью, потому, что могу назвать большое количество премий на международных конкурсах, которые мои ученики завоевали – из них только первых лауреатских мест около двухсот. И большинство из них признаны ведущими скрипачами, но это отнюдь не значит, что на своем пути ни один из них не имел неудач, иногда по своим оплошностям, иногда вследствие решений конкретного жюри… Потому любой конкурс остается в истории значимым, если он открыл те или другие имена, как конкурс в Брюсселе – Давида Ойстраха или конкурс имени П.И. Чайковского – Вана Клиберна.
– Ваши ученики ведь неоднократно становились подобными открытиями престижных конкурсов, иногда довольно неожиданными?
– Да, да. Вот возьмите далекий 1983–й год. Я привез на юношеский конкурс имени Г. Венявского в Польшу маленького Вадика Репина. Там жюри уже сформировало свои мнения, но у них нашлись силы дать первую премию никому не известному маленькому мальчику! С тех пор этот конкурс стал знаменитым! Или если вспомнить историю нашего – Новосибирского – конкурса, то, конечно, бывали разные варианты… Но уже сегодня можно сказать, что среди людей, получивших первые премии, есть немало скрипачей, относящихся к элите мирового исполнительства! Это и Майю Кишима, это и Хлоя Ханслип, англичанка, и многие, многие другие. Например, один из лауреатов, Дайшин Кашимото, который получил здесь первую премию, также победил на конкурсе Жака Тибо, на конкурсе Ф. Крейслера в Вене и занимает позицию первого концертмейстера Берлинской филармонии. Таких примеров немало. И отменять конкурсы невозможно даже в такой экстремальной ситуации три года назад, в 2010–м году, когда из–за бурно функционирующего исландского вулкана отменили большинство европейских авиарейсов и я вынужден был семь дней, сидя в аэропорту Франкфурта, дистанционно слушать все выступления конкурсантов VI конкурса скрипачей…
– Открыл ли нынешний – Седьмой международный конкурс юных скрипачей – эти новые имена?
– Да, безусловно. В этом конкурсе, не побоюсь сказать, они были. В старшей группе уровень был супервысокий! Даже, по мнению членов жюри, выше, чем на последнем конкурсе Чайковского! Запомните это имя: Моне Хаттори – тринадцатилетняя девочка, которая благодаря регламенту нашего конкурса могла играть программу в старшей группе: она победила с огромным отрывом, получила Гран–При! Это – явление, это открытие конкурса, и даже если бы никого из других замечательных исполнителей на этом конкурсе не было, благодаря ее участию можно было бы констатировать, что уже конкурс состоялся! Потому, что настоящие, такого уровня таланты рождаются нечасто. – Потрясшее всех на этом конкурсе юное дарование – Моне Хаттори – ведь тоже Ваша ученица?
– Да, я ее с шести лет воспитывал и надеюсь, что она еще неоднократно себя проявит: вот уже Моне завоевала Гран–При на конкурсе Венявского, и на международном конкурсе, который недавно прошел в Болгарии, и это еще только ее первые шаги… Она – действительно уникальное явление. Я считаю себя счастливым человеком и специалистом, так как за свою педагогическую жизнь неоднократно имел возможность работать с редкостными, выдающимися музыкантами, испытывать свои идеи на настоящих талантах. Поэтому, наверное, я успеваю с течение своей жизни увидеть результаты своей работы.
– Можно ли сравнить Моне Хаттори с другими Вашими звездными учениками, с Вадимом Репиным, например?
– Дело в том, что я в принципе не сравниваю своих учеников, хотя раньше любили, например, такие сравнения: «Вадик Репин это второй Иегуди Менухин» и др. Нет, Вадик Репин – это первый Репин, а Иегуди Менухин – первый Менухин. Могу пока сказать лишь одно: конечно, история покажет, я не могу отвечать за будущее. Но предполагаю, что оно будет феерическим, исходя только из одного: в тринадцатилетнем возрасте ни Вадик Репин, ни Максим Венгеров так не играли, как это делает Моне Хаттори! То есть они были супер, но так рано еще тогда не показывали такого результата – ни музыкального, ни технического.
– А что Вы скажете о замечательном юном итальянском скрипаче Джиованни Андреа Дзаноне – лауреате первой премии в младшей группе?
– Джиованни – удивительно одаренный парень, у него еще есть некоторые проблемы, но в его возрасте это не так «страшно», он уже сегодня показывает очень многое! Думаю, что его дарование тоже абсолютно настоящее, и когда уровня этого дарования достигнет его выучка, то это будет нечто совершенно великолепное! А у Моне Хаттори все идет на едином высочайшем уровне, в это трудно поверить, но все становится понятным, достаточно ее только раз услышать. Так было и с Вадиком Репиным. Помню, приезжала к нам в Новосибирск принимать госэкзамены профессор Ольга Александровна Пархоменко, – замечательный музыкант и очень принципиальный, «неудобный», даже конфликтный человек. Когда я ей показал запись исполнения юного Репина, она сказала: «Вы меня разыгрываете, это, наверное, Вы играете». Тогда я ее привел в класс, он поиграл ей, и реакция Ольги Александровны: «Все равно не верю!» То же самое происходит здесь и сейчас с Моне Хаттори…
– Каждый конкурс обычно не только подтверждает исполнительский класс разных скрипичных школ, но и высвечивает для специалистов некие проблемы современного скрипичного исполнительства, педагогики. Можете ли Вы поделиться с нашими читателями своими умозаключениями в этом плане?
– Знаете, часто на конкурсах действительно приходится задумываться над подобными вопросами…, но не на этом. Знаете, еще в мире остались немногочисленные авторитетные специалисты, которые неимоверными усилиями стараются удержать скрипичное исполнительство на вершинах, достигнутых его лучшими представителями. Стараются идти дальше, но удерживая планку по некоторым параметрам. То, что сейчас, к сожалению, век коммерциализации, стало катастрофой для молодых людей. Не все талантливые исполнители выдерживают его искусы, не все родители маленьких дарований выносят испытания, выпавшие на их долю. Один только пример. Когда я начал работать в Германии, естественно, многие хотели у меня заниматься… Но бывало и так: приходит молодой человек на урок, мы с ним беседуем, он соглашается со мной в том, над чем ему еще нужно поработать. У него в этот вечер концерт на каком–то фестивале, где он играет так, как может, а журналисты пишут в рецензиях – «гениально». И после этого любой ли студент поверит мне, что у него еще есть проблемы? Тогда я сделал следующее: вывесил в своем классе на доске рецензии на разных исполнителей, где это слово – «гениально» – повторялось по отношению к ним всем… Все прояснилось. Не устаю внедрять в сознание своих учеников следующий свой принцип: если талант не подкреплен бескомпромиссным профессионализмом, то он никому не нужен, в частности, в нашей области. Поэтому я перестал ездить в Америку. Раньше в США могли огромными деньгами привлекать выдающиеся таланты, и сохранились в этой стране некоторые точки, где поддерживаются высокие профессиональные критерии, такие, как в России… Но эта «химия» – порочное воспроизводство, тиражирование, к сожалению, разъедает там скрипичное исполнительство. Меня это расстраивает. Мне есть с чем сравнивать: я застал расцвет советской скрипичной школы и редкостную обстановку, атмосферу, в которой она развивалась, помню моих великих учителей… Сейчас и российское музыкальное образование переживает не лучшие времена, но я очень надеюсь, что его не удастся уничтожить…
– Захар Нухимович, Вы очень многое вложили сердца и ума в становление знаменитой новосибирской скрипичной школы и продолжаете курировать процесс. Что вы можете по результатам Седьмого международного конкурса юных скрипачей сказать о нынешнем ее состоянии?
– Да, я приехал в Новосибирск в возрасте 25 лет и приехал, как писал в своей книге, экспериментировать. И должен еще раз признать, что мне дали здесь эту возможность, и мне повезло получить таких учеников, которые помогли мне воплотить в реальность педагогические идеи. Нынешний конкурс вновь показал, что представители Новосибирска, и, в частности, лауреаты Иван Наборщиков, Мария Лазарева (НГК), Анна Танака (НСМШ), дипломант Ростислав Карчагин (НГК) выступили не только очень достойно, но и играют на самом высоком мировом уровне современного скрипичного исполнительства. Если я отмечал в отношении других исполнителей, что они, как говорится, скрипачи «от Бога», то участники нынешнего конкурса из Новосибирска, может быть, не наделены такими экстраординарными данными, но они также очень талантливы и, главное, подготовлены превосходно в большинстве своем! Это не просто современный мировой уровень скрипичной педагогики и исполнительства, – он выше принятых стандартов!
– Спасибо за столь высокую аттестацию, Захар Нухимович. Хотелось бы узнать Ваше мнение вот о чем: в кулуарах конкурса высказывались студентами мнения, что вот российские исполнители играют в «классической манере», а гости, в частности Д.А. Дзанон, «в европейской, более свободной». И последняя идея, насколько мне известно, приобрела немало поклонников.
– Я думаю, что у Дзанона очень классическая манера. Просто у него еще есть импульс его дарования. А студенты сравнивают с известными исполнениями и делают вывод о том, что это не классическая манера… Если бы он играл непрофессионально, то не получил бы первую премию. Другое дело, что у него такие потенциальные возможности, что он может играть еще в двадцать раз лучше! Талант есть талант. В качестве пояснения моей позиции скажу, чем я сегодня могу гордиться: можно по разному относиться к моим ученикам, но они часто абсолютно противоположны по исполнительскому облику, и это была одна из основных моих целей. Не могут клонироваться таланты. Они должны быть разными, иногда полярно.
– Собственно, и участники VII конкурса продемонстрировали самые разные манеры и грани скрипичной игры. Вся история этого конкурса дает основание полагать, что у него есть еще немалые перспективы: об этом свидетельствует и звездная команда жюри, и очень сильный состав участников конкурса. Уже стабильным стало участие в нашем конкурсе ярких музыкантов из Японии, Южной Кореи, Казахстана, некоторых европейских школ – Германии, Италии, Швейцарии. А вот Литва, если я не ошибаюсь, впервые представила Роланду Гинкуте.
– Да, действительно, география нашего конкурса расширяется, Литва представлена была впервые и Роланда Гинкуте стала дипломантом конкурса в старшей группе. Но, если Вы помните, именно в Литве, в Вильнюсе, в свое время родился Яша Хейфец, так что все закономерно… И наше творческое сотрудничество будет развиваться.
– Как Вы считаете, будет ли расширяться амбитус участия в Новосибирском конкурсе скрипачей из Европы?
– Надеюсь, что так. Здесь ведь много вне положенных к собственно конкурсу проблем, например, визовых и др. Да и психологический фактор срабатывает: пока еще в мире, в Европе побаиваются ехать в Сибирь, хотя, конечно, постепенно стереотипы меняются… но еще не на сто процентов. Пока еще многие относятся к подобной поездке как к экзотике, но не те, кто здесь уже бывали. Вот приехал впервые в Новосибирск профессор из Швейцарии, г.-н Нандо фон Аллмен: он в восторге от города, приема и работы в жюри нашего конкурса. А его супруга также хотела приехать, но пока не решилась…
– А вы сами, Захар Нухимович, замечаете изменения, происходящие с нашим городом, если Вам вообще удается выкроить время от репетиций, прослушиваний, консультаций, – вашего очень плотного рабочего графика?
– К сожалению, не очень получается просто посмотреть город, в котором я прожил четырнадцать не самых худших лет своей жизни, но если сравнить с тем Новосибирском, из которого я уезжал в Европу, то сейчас он изменился значительно, стал современным, его украсили новые строения и т.д. Единственное сожаление по поводу этих пробок на дорогах – раньше такого не было. Да и дороги по европейским меркам никуда не годятся, например, в Московской области с этой проблемой лучше справляются.
– Ваши пожелания нашим юным скрипачам…
– Я всегда желаю всем молодым скрипачам одного: надо не забывать, что в нашей профессии предела совершенству нет! Тот, кто думает, что он уже «пуп земли», находится в начале своего регресса. И когда меня поздравляли с шестидесятипятилетним юбилеем в декабре прошлого года, я думал о том, что еще очень многое могу сделать, надеюсь, что лучшие мои достижения еще впереди.
– Все почитатели Вашего таланта – Ваши коллеги и ученики – от всей души желают Вам, Захар Нухимович, человеческого и творческого долголетия и новых выдающихся свершений.
|
