Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М.И. Глинки
"Консерватория"
Студенческая электронная газета
  Тема номера : "Конкурс по критике" №2 (6), Май 2009 г. 
Меню
 
  • Главная
  • Выпуски газеты
  • Редакция
  • Консерватория
  • Студсовет НГК

  • В этом номере:

    Колонка редактора





    Поиск по сайту

    http://esg.nsglinka.ru/v_06/?page=search

     
    К столетию со дня рождения А.Н. Котляревского.

        Новосибирский период деятельности (1960-1968 гг.)

        Новосибирский этап деятельности заслуженного деятеля искусств Украины, профессора Арсения Николаевича Котляревского открывается 1960-м годом, когда Арсений Николаевич занял пост ректора Новосибирской государственной консерватории им. М.И. Глинки. Годы руководства Котляревского ознаменовали для консерватории период интенсивного становления на тот момент совсем молодого, не достигшего и пятилетнего возраста, вуза.

        Занимая в НГК высшую административную должность, Котляревский активно занимался педагогической, концертно-исполнительской и музыкально-просветительской деятельностью. Арсений Николаевич преподавал историю музыки. Он способствовал формированию устойчивого интереса, как у преподавателей, так и у студентов, к старинной музыке, а также к европейской и отечественной музыке ХХ века. Кроме того, Котляревский вел классы камерного ансамбля, камерного пения, стал первым преподавателем класса органа. Он регулярно выступал в качестве исполнителя на фортепиано, клавесине, органе (до появления учебного духового органа – на электрооргане). В репертуар Котляревского входили: органная и фортепианная классика, старинная полифония, музыка зарубежных и отечественных композиторов ХХ века. Помимо этого, Арсений Николаевич, отвечая на инициативу преподавателей и студентов, на общественных началах организовал первый в Новосибирской консерватории камерный оркестр, который возглавлял с октября 1963 года. Характерно, что изначально этот оркестр функционировал в качестве концертного, а не учебного коллектива. Котляревский также активно проводил музыкально-просветительскую работу, выступая в качестве лектора на концертных площадках Новосибирска, на радио и телевидении, в периодических изданиях с музыкально-критическими статьями.

        Многогранная деятельность А.Н. Котляревского оказала неоценимое воздействие на период становления Новосибирской консерватории, которая благодаря ему получила мощный импульс в профессиональном развитии. Ректором были намечены новые принципы формирования педагогического коллектива, в значительной степени укрепился преподавательский корпус. Существующий штат педагогов консерватории пополнился новыми талантливыми специалистами, приглашенными из Львова, Ташкента, Минска, Москвы, Ленинграда и других культурных центров страны. С целью формирования кадровой базы из выпускников в 1964 году в НГК была открыта аспирантура, в 1966 году – творческая аспирантура музыкантов-исполнителей (ассистентура-стажировка). В период работы Котляревского на посту ректора сложилась следующая динамика развития НГК. В 1961 году обучалось примерно около 300 студентов, работало 55 преподавателей, в числе которых было 4 профессора и 11 доцентов. В 1967 году почти все показатели увеличиваются вдвое – 736 студентов, из которых 358 человек на дневном отделении и 281 человек на заочном, 120 преподавателей, в том числе 5 профессоров и 22 доцента.

        Важнейшим достижением Арсения Николаевича стало укрепление учебно-материальной базы консерватории. Изначально небольшое трехэтажное здание НГК было расширено: в 1964 году к основному зданию пристроено пятиэтажное крыло, служившее студенческим общежитием, а в 1966 году к учебному корпусу достроен четвертый этаж, на котором разместились спортивный зал и аудитории. Немного позже было достроено левое крыло, в котором расположились библиотека консерватории и Большой концертный зал на 470 мест.

        Одним из ключевых моментов в деятельности Котляревского явилось то, что Арсений Николаевич, как истинный профессионал и страстный поклонник органного дела, заложил основы органной культуры в Новосибирске и в Сибири в целом. Первым шагом стало появление учебного 16-регистрового органа, который был собран Арсением Николаевичем совместно с его сыном Иваном Котляревским и фортепианным мастером А.Л. Марром из деталей двух органов знаменитой немецкой фирмы «Эберхардт Фридрих Валькер». В этом нелегком деле помог опыт Котляревского в области органостроения. Он в свое время принимал участие в работе ленинградских мастеров, ремонтировавших и реконструировавших старые органы. Реконструкции органа в Новосибирске предшествовал опыт восстановления инструмента львовского костела (27 регистров, 2 мануала), который он установил в зале Ташкентской консерватории в 1947 г.

        Так, весной 1968 г. орган был собран. В нем установили 974 трубы, отрегулировали 1018 клапанов различного устройства. Фасад инструмента выполнялся по эскизу самих строителей. Это событие явилось, как считали специалисты, уникальным фактом реставрации, казалось, безвозвратно утраченного инструмента. Для приемки органа была назначена специальная комиссия. В органном классе № 117 состоялся концерт, посвященный открытию малого органа. Впервые в органном исполнении в консерватории прозвучали фуги М. И. Глинки, произведения И.С. Баха и др. Концерт предварялся вступительным словом ректора, из которого слушатели узнали о советской органной культуре, о судьбе этого инструмента и о том, как он сооружался.

        Осенью того же года в Большом зале консерватории был установлен большой концертный орган немецкой фирмы «Вильгельм Зауэр». Это событие в значительной мере способствовало расширению концертно-исполнительской деятельности консерватории, сделав Большой зал НГК одной из востребованных концертных площадок в Новосибирске. Именно с Большого органного зала консерватории берет начало органная культура Сибири. Организация строительства концертного органа стала кульминационным моментом в деятельности А.Н. Котляревского в НГК.

        Яркие штрихи к портрету этого выдающегося музыканта можно почерпнуть в воспоминаниях авторитетных специалистов, учившихся у него и работавших вместе с ним в те годы. Так, В. Т. Митин вспоминает: «С глубоким почтением мы, студенты консерватории того времени, относились к Арсению Николаевичу Котляревскому как к ректору, музыканту, педагогу и человеку. Высокий, статный, седоватый, элегантно одетый, с благородными манерами, он выглядел так, как, по нашим представлениям, и должен был выглядеть профессор музыки. Арсений Николаевич был человеком высокой духовной культуры, представителем лучшей части русской интеллигенции. Видный деятель культуры и искусства старшего поколения советской эпохи, истинный гуманитарий, в своей практической деятельности он осуществлял

        преемственность с той высокой музыкальной традицией, сохранение и продолжение которой остается главнейшей задачей каждого подлинного музыканта нашего времени. Крупные отечественные музыканты относились к нему с уважением, к его мнению прислушивались. Арсений Николаевич обладал большим авторитетом среди профессорско-преподавательского коллектива не только возглавляемой им консерватории, но и далеко за пределами Сибири...

        Его интеллигентность и образованность оказывали несомненное положительное влияние на общую духовную атмосферу в консерватории. Касаясь многогранной деятельности А. Н. Котляревского, мы поражаемся, насколько это был в своем роде универсальный человек. Он умело сочетал административную, педагогическую, научную, исполнительскую, лекторскую и общественную деятельность. Его лекции о музыке отличались глубиной обобщения музыкальных явлений и мудрой рассудительностью. Говорил он спокойно, размеренно и убедительно, логически последовательно выстраивая ход мысли. Слушать его было чрезвычайно интересно. Оставаясь убежденным приверженцем классических музыкальных традиций, он, вместе с тем, культивировал интерес к новой западноевропейской и отечественной музыке XX столетия. Он поощрял пропаганду музыки И. Стравинского, Б. Бартока, П. Хиндемита, Д. Шостаковича, С. Прокофьева, более молодых отечественных композиторов – Р. Щедрина, С. Слонимского, Б. Тищенко, В. Гаврилина, А. Пярта, в том числе новосибирских – А. Мурова, Ю. Юкечева, Ю. Шибанова, Г. Иванова, Г. Гоберника, Л. Богуславского, Ю. Корнакова. В консерваторских концертах звучали сочинения авторов нововенской школы, французской «шестерки», отдельные произведения К. Пендерецкого, В. Лютославского и др. В период ректорства Котляревского заметно усилился музыковедческий состав преподавателей, особенно когда в коллектив пришли талантливые музыканты-ученые Ю. Г. Кон и В. В. Задерацкий. А с открытием аспирантуры и ассистентуры-стажировки появились новые возможности повышения послевузовского профессионального образования. Являясь руководителем музыкального вуза, А. Н. Котляревский осуществлял тесные творческие контакты с Сибирским отделением Союза композиторов России. Некоторое время он был ответственным секретарем и исполнял обязанности председателя этой организации...

        А.Н. Котляревский неоднократно высказывал мысль о том, что настоящий авторитет в музыкальном искусстве завоевывается серьезной профессиональной работой и постоянным самосовершенствованием, а не административной властью. Как ректор и истинный музыкант, Арсений Николаевич умел заметить талантливых и перспективных студентов, а главное, вовремя их поддержать. Он не только был педагогом, ведущим определенные дисциплины, но и доброжелательным воспитателем, служившим для молодых музыкантов примером нравственности и чистоты».

        Доктор искусствоведения, профессор А. М. Цукер вспоминает о незабываемых годах обучения в НГК: «... В жизни консерватории 60-е годы – звездный период, это были годы блистательного расцвета, «золотой век». <...> С педагогами у нас были отношения тоже особые: невероятно демократичные, коллегиальные, дружески-доверительные. В этих отношениях, при огромном профессиональном уважении к учителям, отсутствовала какая либо дистанцированность. Мы нередко бывали у педагогов дома, переписывались в каникулярное время. В этих отношениях было что-то семейное. По-видимому, многое шло здесь от ректора консерватории Арсения Николаевича Котляревского. Мне известно, что в педагогической среде отношение к нему было разное, но для нас – студентов – он был человеком редкого демократизма. На первом курсе мы занимались у него по истории зарубежной музыки и на его лекции ходили, как в театр. Когда он читал любимые им темы: творчество Баха, музыку барокко, – как это было увлекательно, напоминало спектакли, а сам он был словно в роли евангелиста».

        Вспоминает первая выпускница класса А.Н. Котляревского в НГК (1964 г.) С. С. Мусина. «1960-е годы – время, когда приехал Котляревский, было счастливым и для нашего города и для консерватории: в одно и то же время развивался Академгородок, молодой симфонический оркестр, молодая консерватория. В то время в НГК работали блистательные специалисты на всех кафедрах. И мне очень повезло, потому что в моей жизни было два таких педагога-музыковеда, которые сыграли в ней определяющую роль. Сначала Л.Я. Хинчин, потом А.Н. Котляревский...

        Арсений Николаевич мало напоминал ректора, руководителя вуза, в том плане, что облик его был скорее обликом «обычного» талантливого человека. При нем было много хорошего в консерватории – строительство Большого зала, органа, в НГК кипела концертная жизнь. Что касается Котляревского как педагога, отмечу одну характерную особенность. Он не читал лекции в традиционном понимании этого слова. Он собирал нас в ректорском кабинете, где мы слушали, рассуждали, беседовали. У меня даже записей осталось мало. При этом на своих уроках он побуждал ДУМАТЬ и вслушиваться в МУЗЫКУ, и, исходя из этого, строить какие-то концепции. Это было замечательно!».

        Из воспоминаний профессора НГК Е. Г. Гуренко, 34 года стоявшего у руля консерватории. «Если говорить о самом Арсении Николаевиче как специалисте, то отмечу: такого плана музыковедов сейчас все меньше и меньше. Он великолепно знал музыкальное искусство, т.к. сам был исполнителем, а не просто слушал и анализировал. Он был действующим музыкантом. Такой тип музыковеда чрезвычайно привлекателен. Он знал музыку не абстрактно… Арсений Николаевич – ярчайший пример музыканта универсального плана. Он был не только историк музыки, музыковед, – прекрасный пианист, он преподавал камерное пение, камерный ансамбль, вел органный класс и сам был великолепным концертирующим органистом. Котляревский очень много играл. Это чрезвычайно важно. Музыку он мог ощутить по-настоящему.

        Кроме этого Арсений Николаевич был замечательным просветителем. Он выступал в филармонии, на радио, телевидении – был личностью широкого плана. Поскольку Котляревский был причастен к разным сферам, у него было широкое поле связей, как дружеских, так и профессиональных.

        У Арсения Николаевича была изумительная семья. Случилась такая история, которая встрепенула весь Советский Союз. В газете описывалась, как в Москве какой-то человек, садясь в аэропорту в самолет, оставил овчарку – попрощался с ней и улетел. Он не мог ее увезти – не разрешили взять на борт. Так эта овчарка оказалась такой верной – она осталась в аэропорту и никого к себе не подпускала, она каждый раз встречала прилетавшие самолеты в надежде, что увидит своего хозяина. Она совершенно одичала. А старшая дочь Котляревского, Марина, будучи биологом, хорошо общалась с животными. И она нашла с собакой общий язык, в итоге забрала ее. Такая у Котляревских семья – очень дружная, все держались друг за друга, чувствовалось такое чуткое человеческое отношение друг к другу.

        Я часто бывал у них в гостях, когда еще был молодым педагогом, четыре года мы с ним довольно тесно общались. У него все время были гости! Когда бы я к нему не пришел – всегда были люди, наши педагоги... Подобная гостеприимность многое может сказать об этой замечательной семье.

        Я очень многим обязан А.Н. Котляревскому. И у меня есть ощущение боли в сердце, когда я о нем думаю, вспоминаю... Мне посчастливилось сойтись с Арсением Николаевичем в трудное для консерватории время: это были очень тяжелые годы – время идеологических битв, когда А.Н. Котляревский и множество выдающихся музыкантов тяготели к современной музыке, к современным явлениям. При этом в консерватории была группа ретроградов. Напрасно их сталкивали лбами, во многом этот конфликт был надуманным… Кончилось это весьма печально – отъездом Котляревского из НГК, что, на мой взгляд, сильно повредило консерватории. После этого большое количество выдающихся музыкантов также вынуждены были уехать...

        Арсений Николаевич сыграл огромную роль в развитии Новосибирской консерватории и очень жаль, что сегодня его уже нет с нами».

        Из воспоминаний доцента НГК Я. Н. Файна «Арсений Николаевич Котляревский – высокоинтеллигентный человек ленинградской закалки – и как личность, и как профессионал. Он был музыкантом широкого плана: знаток истории музыки, великолепный органист, очень умело преподавал камерное пение... Арсений Николаевич не уживался ни в Ташкенте, ни во Львове, поскольку ему претили, откровенно выражаясь, чиновничье хамство и национализм... При Котляревском Новосибирская консерватория задышала по-другому, именно в профессиональном отношении. Появился дух новаторства, стремление осваивать современные музыкальные стили. Однако это не было слепым процессом, все «просеивалось» через разум, интеллект, осваивалось критически... Благодаря А.Н. Котляревскому в консерватории произошел мощный профессиональный толчок, связанный со строительством большого органа. Обогатилась учебная и концертная база.

        Котляревский-ректор никогда не был отчужденным человеком, охотно общался и со студентами, и с педагогами, всегда был открыт. Но при этом был принципиальным человеком. Арсений Николаевич не любил интриг и предательств, наказывал таких людей интеллигентно – не отстранял их, а «ставил на место». Чиновников не любил, и они его не жаловали. Последовали доносы в обком партии, его сняли за «идеологические ошибки».

        Из воспоминаний доцента НГК, Заслуженного деятеля искусств России, В. М. Калужского. «Об Арсении Николаевиче можно сказать – в человеке все закономерно! Он был физически крупным, высоким… Ректор – Зевс! Когда он начинал говорить, у него была потрясающая мягкость интонации и удивительный говор, который я сначала счел за говор западника – львовца. И только потом я узнал, что он питерец, ленинградец. Он действительно олицетворял питерского интеллигента...

        А.Н. Котляревский был настоящим правителем вуза, он все правильно и точно расставлял, <…> удивительным образом гармонизовал консерваторскую среду настолько, насколько это было возможно. Это было очень хорошо, поскольку создавало атмосферу стабильности и относительного спокойствия. Хотя страсти кипели. Ведь борьба самолюбий – это есть всегда, независимо от ректора. Он был человеком толерантным – никогда не кричал, был терпим ко всем проявлениям инакомыслия. В консерватории случались и конфликтные ситуации. Но надо отметить, со стороны Котляревского не было никаких репрессий. Может быть это врожденная интеллигентность, мудрость. Арсений Николаевич представлял собой редкий в то время, особенно на посту ректора, тип либерального демократа.

        Котляревский хорошо понимал реальный расклад профессиональных сил: «У нас такие музыканты – других нет! Нужно принимать музыкантов такими, какие они есть и извлекать из этого пользу». Он прекрасно понимал людей и достаточно комфортно со всеми общался. … Вспоминаю такой случай: это были 1967-1968 гг., когда в Академгородке появилась первая пластинка с записью «Иисус Христос – суперзвезда». Музыка Эндрю Ллойд Уэббера была самой востребованной в общежитиях, в студенческой среде. А Котляревский тогда об этой музыке сказал: «Ну, это ведь эклектика...». И ведь действительно эклектика! 100 % попадание в точку! Вот он чутьем настоящего музыканта, профессионала, не имевшего отношения к массовым жанрам, поп-культуре, услышал, схватил...

        Между прочим, именно А.Н. Котляревский оказался одним единственным в Новосибирске, не побоявшимся предоставить бардовскому фестивалю Большой зал НГК. Это вызвало соответствующий резонанс. По прошествии нескольких дней в «Вечернем Новосибирске» появилась совершенно погромная статья – об антисоветской сущности бардовского творчества и т.д. Котляревскому вкатили выговор по партийной линии. Итогом стал отъезд Арсения Николаевича из Новосибирска…».

        В 1968 году А.Н. Котляревский оставил пост ректора и покинул столицу Сибири. Однако в последующем контакты Арсения Николаевича с НГК продолжали поддерживаться. Котляревский неоднократно приезжал в НГК в качестве исполнителя-органиста, в качестве председателя госкомиссии, консультанта по различным специальным вопросам во время установки учебного органа фирмы «Зауэр» в Органной гостинной НГК, а также в период работы Сибирского органного центра.

        Фигура Арсения Николаевича Котляревского для Новосибирской консерватории навсегда останется поистине исторической и знаковой, а годы его правления – золотым временем ее расцвета.

    Анна ПРОНИНА
    IV курс ТКФ

     

    наверх | назад
     
    Copyright © 2009 Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М.И. Глинки