|
Современное исполнительство в настоящее время очень часто грешит чрезмерным самовыражением. Все более редки случаи, когда с концертной эстрады мы слышим классического Бетховена, Моцарта, Баха. Поэтому каждый подобный концерт представляет собой значимое культурное событие. Очень жаль, что количество слушателей, посещающих концерты классической музыки, становится все меньше и меньше. Особенно это заметно в консерватории, где наполняемость зала на концертах молодых исполнителей, максимум, составляет две трети.
Один из таких концертов состоялся в Большом зале консерватории вечером 19 ноября. На сцене выступал совсем еще юный пианист Лев Терсков, ученик заслуженного деятеля культуры Мэри Симховны Лебензон. Программа состояла всего лишь из трех произведений, но заняла при этом более часа. Лев представил на суд публики сонату соль-мажор №1 Бетховена, сонату ре-минор Прокофьева и «Симфонические этюды» Шумана.
Несмотря на все трудности, которые сопутствуют исполнению данных произведений, Лев с удивительным мастерством зрелого исполнителя преодолел все технические сложности, сумев донести до аудитории то индивидуальное, что отличает каждое сочинение. Помимо виртуозного владения пианистической техникой, четкости и отточености каждого звука, исполнитель продемонстрировал умение выделять главное, те моменты, которые отвечают за развитие основной мысли произведения. В результате каждый образ, каждая эмоция прозвучали выпукло, рельефно, а главное очень живо. Невольно чувствуешь, что исполнитель пережил каждый звук, каждую тему, каждую часть.
И здесь затаилась опасность, которая подстерегает многих, а тем более молодых исполнителей. Речь идет об излишнем чувствовании, балансирующем на грани чрезмерной сентиментальности. Проще говоря, излишней романтизированности. Если случается, что исполнитель попадает в подобную ловушку, то смело можно ожидать не в меру чувственного Моцарта, чересчур пафосного Бетховена и скерцозно-саркастического Гайдна. Однако в тот вечер (19 ноября) слушателям «повезло». Мы услышали то, что и должны были услышать. Соната Бетховена прозвучала так, как мог бы ее исполнить сам Бетховен – сдержанно и, в то же время, страстно, открыто и мужественно, эмоционально, но без перехода за рамки дозволенного. При этом Лев сумел передать неповторимое очарование каждой части. И особенно здесь выделяется вторая часть сонаты Бетховена с ее «хрустальной» лирикой и трепетностью.
 Особо поражает умение пианиста легко переключаться от одного эмоционального состояния к другому. Именно это качество очень важно при исполнении столь сложного в плане образности произведения как «Симфонические этюды» Шумана. Не затягивая цезуры между вариациями, Лев, тем не менее, очень ярко и сочно показал каждую. Ни одна из вариаций не осталась незамеченной. Каждая из них сыграла свою роль, став звеном в общей концепции произведения. Внимание даже к мелким разделам формы, понимание их функций – умение, которое помогает пианисту добиться целостности, логической завершенности каждого произведения.
Говоря о Льве Терскове, можно только восхищаться. Чувствуется, что этот молодой, но весьма одаренный исполнитель, еще не достиг предела своего совершенствования, что мы еще услышим много замечательной музыки в его чудесном исполнении. В силу этого крайне обидно, что зрительный зал был заполнен лишь на четверть. Однако те немногие, кто пришел на концерт, смогли насладиться незабываемым исполнением Льва Терскова. А самое главное, что в тот потрясающий вечер, мы смогли услышать истинное звучание произведений Бетховена, Прокофьева и Шумана. И это последнее, пожалуй, самое главное.
фото Павел Мичков
|
