|
Немного истории: с 1956 по 1964 годы будущие мастера оперной сцены развивали свои таланты в оперном классе кафедры сольного пения и оперной подготовки Новосибирской консерватории. К педагогической деятельности были привлечены ведущие специалисты Новосибирского театра оперы и балета – главный дирижер М.А. Бухбиндер, главный режиссер Э.Е. Пасынков, режиссер Л.Д. Михайлов, их силами на сцене Большого зала Новосибирской консерватории были осуществлены первые постановки: сцены из опер «Молодая гвардия», «Евгений Онегин», «Фауст», «Хованщина», «Чио-Чио-Сан».
В 1964 году оперный класс был преобразован в кафедру оперной подготовки, где с названными специалистами объединились Т.М. Смирнова, Н.И. Иванов, Н.Г. Факторович, А.М. Кац. С 1969 года, когда была создана практически новая кафедра как по составу педагогического коллектива, так и по направленности работы – кафедра оперной подготовки и симфонического дирижирования – кафедра стала развиваться как полноценная структура, осуществляющая учебную, методическую, научную, концертную и просветительскую деятельность.
Возглавлял кафедру с 1969 по 1986 год дирижер, заслуженный артист РСФСР, профессор А.И. Жоленц. Преподавательский состав пополнялся такими деятелями, как режиссер Э.И. Титкова, дирижер Г.Б. Орлов, заслуженная артистка РСФСР Г.С. Чижова, концертмейстер Т.Н. Антонцева, режиссер В.В. Багратуни, дирижер Ю.Н. Факторович, профессор М.С. Михалин, режиссер М.Н. Сулимова и многие другие.
В настоящее время заведующим кафедрой музыкального театра НГК имени М.И. Глинки является Дмитрий Александрович Суслов – обладатель Национальной театральной премии «Золотая маска», который любезно согласился ответить на наши вопросы.
 Екатерина Ковалева: Дмитрий Александрович, расскажите, пожалуйста, о сотрудничестве консерватории с Новосибирским театром оперы и балета. Какое влияние это сотрудничество оказало на кафедру музыкального театра?
Дмитрий Суслов: Это сотрудничество сыграло, безусловно, замечательную роль, причем, взаимную как для театра, так и для консерватории. У наших студентов, возможности попеть с оркестром совсем немного, поскольку оркестровый класс в нынешнее время не нацелен на эту деятельность, чего нельзя сказать о предыдущих временах. Раньше это было нормой – участие студенческого оркестра в оперных спектаклях, сейчас же студенты могут выпускаться из консерватории, ни разу не спев с оркестром. В этом плане, сотрудничество с театром было очень полезным, так как мы с ним готовили спектакли, которые, более того, шли в репертуаре, а не просто учились и сдавались. То есть студенты понимали, смотрели изнутри, как работает театр, они работали с профессиональными музыкантами… И потом, работа для публики, с оркестром, в костюмах была просто замечательным звеном в нашей деятельности. Это также стимулировало студентов, потому что нужно было интенсивней заниматься, чтобы попасть в эти спектакли, а потом в них остаться, удержаться. Оперный театр, со своей стороны, посмотрев на наши постановки, тут же пригласил несколько консерваторцев на работу. То есть в целом, конечно, это было очень интересным опытом и полезным сотрудничеством.
Е.К.: Да, и мы, студенты консерватории, пересмотревшие эти спектакли, были в восторге от успехов своих коллег… Дмитрий Александрович, а как происходит выбор репертуара на Вашей кафедре? Какие интересные современные произведения исполняют студенты?
Д.С.: Выбор репертуара всегда зависит от того, какие студенты в данном году учатся на вокальном факультете. Все студенты, как Вы понимаете, неоднородны. Иногда у нас явная нехватка теноров, или же меццо-сопрано, часто нет басов и так далее. Таким образом, выбор репертуара всегда делается вокруг самых продвинутых и самых «голосистых» наших студентов. Естественно, для того, чтобы выбрать какую-нибудь крупную оперу, ну, скажем, «Евгений Онегин», у нас должны быть достойные Татьяны, Ленинские, Онегины и так далее. Это первый момент, который всегда принимается в расчет при выборе репертуаре. Например, в этом году, у нас выпускаются сразу две девушки, обладающие драматическим сопрано. Это довольно редкий случай. И, при этом, в силу еще того, что у нас был очень загруженный репертуар, мы выбрали одноактную оперу Н.А, Римского-Корсакова «Боярыня Вера Шелога», рассчитанную в центральной роли на драматическое сопрано. В этом спектакле также практически не заняты мужчины, что очень важно для нынешнего года, поскольку мужчины у нас были заняты в опере «Иван-солдат» Эдисона Денисова. Эту оперу мы должны были ставить, так как существовало соглашение между Новосибирской консерваторией и Томским музыкальным колледжем, в том, что мы помогаем проводить фестиваль имени Эдисона Денисова и ставим, практически своими силами, его оперу «Иван-солдат».
Опять же, постановка «Алкиной песни» также была выбрана по двум причинам. Во-первых, у нас проходит юбилейный год в консерватории, а Георгий Иванов является именно нашим консерваторским композитором; и во-вторых, у нас была замечательная исполнительница главной роли – Алки, нашлось достаточно исполнителей на все оставшиеся роли, и сама опера, при этом, не представляет собой какой-то непосильно сложной работы для студентов. Естественно, никто не возьмется ставить со студентами очень сложные оперы: «Пиковую даму», например, ставили всего один раз у нас, и причиной этому послужил выпускник Василий Горшков, который уже очень много к тому времени работал в музыкальном театре и обладал поистине уникальным голосом. Поэтому, материал в целом мы выбираем, исходя из двух факторов: с одной стороны, чтобы он был полезен для наших студентов, а с другой – чтобы он не был запредельной сложностью для студентов».
Е.К.: Имеются ли, по Вашему мнению, явные проблемы в деятельности кафедры, что-то, что препятствует ее развитию?
Д.С.: На данный момент, существуют два главных препятствия. Препятствие первое – это, увы, учебный план. К сожалению, учебная программа студентов-вокалистов составлена с очень малым выделением времени, часов на обучение специальным дисциплинам, связанным с театром. То, что для инструменталиста хорошо и является необходимым для обладания своей специальностью (занятие специальностью, камерный ансамбль, оркестровый класс и др.), для вокалиста оказывается очень малым. Просто научиться владеть голосом – это очень малая сторона сценической жизни вокалиста. К сожалению, в консерватории весьма мало часов актерского мастерства, сценического движения, сценической речи. Этот усредненный подход в выборе примерно одинакового набора предметов для разных специальностей, очень плох, и мы это не один раз обсуждали на различных конференциях, устраиваемых заведующими кафедрами. И все консерватории «плачут в один голос» о нехватке часов, о недостатке занятий. Ведь по-хорошему, вокалисты должны учить не только историю музыки, но и историю театра. Нынешняя ситуация в образовании такова, что студенты приходят очень гуманитарно необразованными, школа им дает очень мало и поэтому в вузах явно ощущается эта нехватка времени на восполнение пробелов у студентов и более тщательную их специализацию. Конечно руководство консерватории идет нам навстречу, по возможности, но мы все ограничены рамками законодательства и за них выйти далеко не можем.
Второй большой проблемой является отсутствие у нас полноценного помещения. Именно эта проблема, прежде всего, лишает оперную студию существования ее в нормальном виде, как она бытует в Москве, Санкт-Петербурге, Свердловске, как, пусть и не очень великий, но очень насыщенный репертуарный театр. Конечно, необходима настоящая сценическая площадка, где бы проходили эти спектакли, не реже одного-двух раз в месяц. Эта практика очень необходима, студент должен понимать основы профессии, во-первых, а во-вторых, город должен знать про консерваторию. А у нас кроме органных концертов в Большом зале консерватории практически нет аншлагов. В нашем зале ставить спектакли, мягко говоря, неубедительно, как бы мы не старалась что-либо «оживить» на нашей сцене. Любому человеку с улицы, приходящему на концерт, нужен, пусть скромный, но полноценный спектакль, ему нужны настоящие декорации, свет, костюмы и многое другое. И если костюмы и декорации еще можно какими-либо способами обойти в нашей ситуации, то саму сценическую площадку, уже не говоря об оркестровой яме, никак не обойти. Органный концертный зал так и остается органным концертным залом».
Е.К.: Что Вы могли бы сказать о современных студентах, об их учебной деятельности, об их стремлении и желании учиться, уровне в целом?
Д.С.: Вы знаете, когда-то, много лет тому назад, был такой предмет, ныне существующий только у теоретического факультета, как «введение в специальность». И был такой же предмет в Новосибирском университете, где я учился до консерватории, тогда наш преподаватель на этом предмете нам рассказывал, кем мы можем стать, давал представление о будущем нашей профессии. И он сказал одну фразу, которую я до сих пор запомнил и многим привожу в пример. В ней говорилось о том, что любой вуз – это не фабрика по изготовлению продукции, а это – фильтр, это система отбора. Да, всех учат одинаково и все находятся в равных условиях, но во время обучения многие понимают, что эта профессия – не его дело, это не то, чем он должен заниматься в жизни. Точно также про кого-то система понимает, что человек не годен для данной профессии, и это не является оскорблением, а просто констатация факта. Так и в музыке: далеко не каждый может стать хорошим музыкантом и певцом, тем более, что если инструменталисты приходят в консерваторию по большому счету уже профессионалами, то у вокалистов ситуация совершенно иная. Ведь голос это вещь физиологическая и процесс созревания организма еще продолжается в тот момент, когда мы поступаем в консерваторию. И что в итоге получится с голосом у молодого человека, никто не знает. Никто на сто процентов не может предугадать, что произойдет, когда голос получит полноценную нагрузку. И вот этот фильтр среди вокалистов наиболее заметен. Иногда специалист, выпускаясь из консерватории, понимает, что стать профессиональным вокалистом у него не получится, либо это не подходит для его организма, либо не подходит для его психики, так как проблему сценического волнения тоже не каждый человек, в итоге, может преодолеть… и это ставит крест на профессии. Также студента может загубить и неумение работать, отсутствие подходящего темперамента для сценической профессии и многие другие психофизиологические факторы… Поэтому, любое обучение в вузе – это такой своеобразный фильтр.
А если говорить о сравнении студентов в нынешнее время и в прошлые времена, то, к сожалению можно отметить два негативных момента. Во-первых, голоса стали меньше, беднее, и это связано, на мой взгляд, с тем, что была прервана песенная традиция, хоровая традиция пения, российская традиция ансамблевого и домашнего музицирования. Раньше пели везде и всегда: пели дома, на улицах, во дворах, в школе, в лагерях и, как бы сейчас сказали, на корпоративах. При чем пели, прежде всего, народные песни, советские песни, которые требовали полноценного вокала: в полный голос, ярко, да еще и на несколько голосов. И когда ребенок с младшего возраста этим занимался, то у него развивались мышцы, голос, координация слухо-голоса. А сейчас приходят ребята с совершенно неразвитыми голосами, с этой точки зрения. И большая роль в этом сыграна этой прерванной традицией. А вторая крупная проблема – это безграмотность студентов, ведь в Советском Союзе общее среднее образование было совершенно другого уровня. Люди, выпускаясь из обычной школы, знали намного больше, чем сейчас. Популяризация театров, классического и романсового творчества по радио, хорошего качественного кино по телевидению: все это давало свои плоды в грамотности формировавшейся личности. Сейчас как дети, так и все люди свободны в выборе, а эта свобода выбора чаще ведет человека в худшую сторону. Ведь не зря так хорошо известна фраза: «счастье в ограничениях». Но на самом деле и талантливых, способных ребят очень много! Проблема именно в том, что приходится тратить чрезвычайно много времени на то, что они должны были уже получить гораздо раньше!»
Е.К.: Ваши пожелания нынешним и будущим студентам нашей консерватории?
Д.С.: Больше всего мне бы хотелось пожелать студентам, чтобы они любили музыку и развивали чувство вкуса! Нельзя все время думать о деньгах и идти ради них на все. Хочется пожелать ребятам, чтобы они искали настоящее, чтобы ценили то, что у музыки нельзя отнять никакими реформами, никакими правителями. Музыка – самоценна, она чиста, в ней есть все. Кто-то сказал, что Бог – это музыка, и в этом смысле настоящий музыкант никогда не будет бездуховным человеком, если он не превратится в ремесленника. Мое пожелание: ребята, не теряйте любовь к музыке, несмотря ни на что!
|
