|
 Как часто мы узнаем что-то кардинально новое в человеке, если знакомы с ним, допустим лет двадцать? Согласитесь, если такое случается, то крайне редко. Человека, которого мы знаем на протяжении большого промежутка времени, – мы знаем достаточно полно. Бывают, конечно, моменты, что он предстает перед нами с иной точки зрения, в нем открываются новые черточки характера, о которых мы раньше и не подозревали.
Нечто подобное можно сказать и о шедеврах музыкального искусства. Не так часто случается, что хорошо знакомое произведение является нам в новом свете, разрушив при этом все наши стереотипы и годами сложившиеся устои. Так случилось со мной, точнее, так случилось с моим представлением о творчестве Александра Скрябина после того, как я услышал его музыку в исполнении Марии Леттберг.
Несколько слов о пианистке. Мария Леттберг родилась в 1970 году в Риге в семье университетского профессора русской литературы, мать Марии – математик. С раннего возраста Мария связала свою жизнь с музыкой, образование получила первоначально в Латвии, затем с отличием окончила Петербургскую консерваторию. Она не пошла по проторенной пианистами дороге, не стала принимать участие в международных конкурсах, а свою деятельность направила на изучение и пропаганду наследия композиторов наиболее полным образом. Так значительным достижением в ее творческой карьере можно назвать запись всех фортепианных произведений Александра Скрябина, осуществленную в 2007 году, фортепианных концертов Альфреда Шнитке (в 2008 году), всех фортепианных произведений финского композитора Эркки Мелартина (в 2011 году).
То новое, что Мария Леттберг открыла в музыке Скрябина гнездится в огромном мире музыкального искусства. Звук фортепиано у пианистки отличается богатой и яркой окраской, мягкий, с малой долей реверберации и оформлен так, что мелкие детали каждой отдельной интонации прослушиваются очень отчетливо в общей толще музыкальной текстуры. Я мог бы назвать интерпретацию Марии уникальной и в большей мере оригинальной вкупе с соответствием композиторскому стилю и замыслу. Игра Леттберг позволяет музыке говорить самой за себя немного больше, ее исполнение, возможно, указывает на более интеллектуальный подход. В процессе слушания ее исполнения мы всегда находимся в постоянном поиске, поиске ответов на те вопросы, которые насыщают творчество Скрябина, и которые не смогли очертить другие исполнители. Леттберг настолько явно проводит эту линию, что она буквально воспринимается нашим сознанием. Этому во многом способствует ее техника, манера исполнения, при которой передается та напряженность, свойственная музыке Скрябина, посредством которой есть смысл говорить о состоянии выхода за рамки чувственного опыта. Та изюминка, что отличается все творчество Скрябина в целом.
Мария Леттберг к тому же вдумчивый исследователь. В одном из интервью в английской газете она напомнила, что в рукописях Скрябина много нюансов, данных на французском языке. Многие редакторы пытались их исключить, но, как считает М. Леттберг, «эти замечания действительно дают ключ к интерпретации его музыки, и это очень важно для исполнителя <…> это действительно придает вам вдохновения: такие слова, как форте или меццо форте не могут объяснить вам, какие эффекты хотел здесь передать Скрябин. Только слова Скрябина дают вам ощущение того, как вы должны это исполнить».
фото www.lettberg.com
|
