|
 Ансамбль «Студия Новой Музыки» создан 20 лет назад московским композитором Владимиром Тарнопольским. Квартет, который приехал в октябре 2015 г. в Томск является «дочерним предприятием» ансамбля. Появился он в 2004 году. В его состав вошли выпускники Московской консерватории.
Мастер-класс по современным технологиям звукоизвлечения дали скрипач и руководитель квартета Станислав Малышев и пианистка Мона Хаба.
Начался мастер-класс с вопроса: что называют новой музыкой?
– «Новая музыка та, которая создается в данный момент».– отвечает Стас Малышев.
– «Мы играем произведения, начиная от Шостаковича, заканчивая современными композиторами, которые сочиняют сейчас, – продолжает Станислав. – Российские композиторы пишут либо специально для нас, либо консультируясь со «Студией Новой Музыки». Они спрашивают, что интересного мы можем им предложить. Например, автор говорит: «Я хочу услышать здесь звук волн», а мы предлагаем приемы, которыми можно достичь этой цели».
В зале моментально возникает вопрос: и как же изобразить на скрипке звук волн?
Станислав проводит смычком по подставке – раздается звук, действительно похожий на звук волн.
– «Этот современный прием звукоизвлечения называется «игра по подставке». Первые эксперименты со звуком проводили еще в начале 20 века, когда в нововенской школе появился ансамбль, – продолжает Станислав Малышев. – Серьезные перемены в музыке заявили французские, итальянские и русские композиторы. У истоков русского авангарда стоят Шостакович, Мосолов, Рославец. Период романтизма истощил возможности мелодической музыки и композиторам стало интересно работать со звуком как с таковым».
И Станислав показал, как можно работать на примере звука «ля». Сначала он брал звук обычным способом, а затем проводил смычком по струне за подставкой.
– «Это один и тот же звук, только в разных красках. Если взять «ля» на скрипке традиционным способом и одновременно взять тот же звук на виолончели, но другим приемом, то возникнет стереозвучание. Звук меняется, преображается. Композиторов начала 20 века буквально гипнотизировал звук лязгающих машин, стук колес, гудки заводов и паровозов. Музыка 20 столетия – это музыка заводов и машин. Такая музыка воплощается приемом sul ponticello. В 20 веке композиторы отходят от мелодии, им интереснее работать со звуковой массой».
По словам Малышева, открытия в точных науках, например в физике, повлияли на современную музыку больше, чем композиторские изыскания в области звукоизвлечения. Например, открытия в сфере оптики предопределили появление спектральной музыки:
– «Луч белого света в преломлении делится на все цвета радуги. То же самое и в музыке. Французские спектралисты пробовали вычислить все краски одного звука: они исследовали эффект, когда звук возникает «ниоткуда», нарастает, преображается, искажается до скрипа и уходит в шум.
Для современного композитора нет такой сферы жизни или искусства, откуда бы он ни черпал идеи. В начале 20 века, в предчувствии социальных и исторических потрясений, Скрябин пытался создавать визуальные образы в музыке (в симфоническую поэму «Прометей» он включил партию света), а уже в середине 20 столетия в послевоенной Германии Хельмут Лахенман начинает придумывать свой метод, чтобы передать состояние всей нации, которая осознает свою ответственность за произошедшее.
Свой метод Лахенман назвал «инструментальной конкретной музыкой» Под этим названием он подразумевал, что музыкальный язык, который охватывает весь звуковой мир становится доступным в инструментальной музыке через нетрадиционные методы игры. Согласно композитору, звуковые события выбраны и организованы так, что способы звукоизвлечения их из инструментов были так же важны как и конечный звуковой результат».
Дальше лекцию продолжила пианистка Мона Хаба, которая приехала в Томск вместе с квартетом:
– «Не только композиторы 20 века упражнялись в экспериментах. Нетрадиционные приемы извлечения звука использовали и намного раньше. Еще в 17 веке немецкий музыкант Руст написал пьесу, где использовал глиссандо и пиццикато по струнам клавесина, потому что ему нужна была имитация звучания лютни».
Мона уверяет, что рояль может использоваться нетрадиционно не меньше, чем скрипка:
– «К началу 20 века классический рояль начал себя исчерпывать . И куда же пойти? Конечно, внутрь рояля. Подготовленный рояль взял от других инструментов разные приемы: у скрипок и виолончелей – пиццикато, у арфы – глиссандо. Главное – не использовать прием ради приема. Ни один композитор не ставит себе задачу написать пьесу на определенный прием».
На примерах музыки К. Пендерецкого и С. Слонимского Мона Хаба и Стас Малышев показали, как рождается новая музыка. Во время исполнения скрипичной сонаты Слонимского Мона ударяла палочкой по струнам рояля. А во второй части миниатюры Пендерецкого, которая написана для скрипки-соло, рояль все же принимает участие. Дело в том, что внутрь рояля кладутся ноты, скрипач наклоняется очень близко к инструменту, а пианист при этом держит педаль. Скрипка резонирует от рояля, создается вибрация и мы слышим дополнительный звук. Прием, когда «идут» внутрь инструмента, или кладут туда ноты называется подготовленным или препарированным роялем.
Как оказалось, препарировать можно любой инструмент. Например, можно положить под струны скрипки пенопласт, тогда мы получим препарированную скрипку.
В заключении ведущие рассказали о том, что же по их мнению является современной музыкой:
– «Когда я занялась старинной музыкой, а затем современной, я и на классику, и на Шопена по-другому стала смотреть,– говорит Мона Хаба. – А вы знаете, что даже про Шопена говорили: как не красиво, не выразительно! Я считаю, нет музыки современной, авангардной, классической или старинной. Есть музыка плохая и хорошая. Есть разные языки, так же есть музыкальная речь. И чем больше языков в музыке, тем легче она развивается, но музыкант должен видеть несколькими языками».
– «Композитор работает с одной и той же фразой, только она сказана с разной интонацией. Это и называется современным письмом», – пояснил Стас Малышев.
На вопрос, влияют ли информационные технологии, современные гаджеты и средства связи на мышление композиторов и исполнительскую технику, Станислав ответил:
– «Музыка прописана в генном коде человека. Невозможно только сидеть в айфонах, но также невозможно только читать Достоевского. Надо жить полной жизнью, общаться, дружить. Наша цель – познакомить слушателей с незнакомой музыкой 20 века, которую сочиняли зарубежные и отечественные композиторы, а так же представить новых авторов. Ведь если новых авторов не исполняют, значит, он пишут «в стол» – это не правильно. Мы помогаем молодым композиторам себя реализовать. Не всегда у нас это успешно получается, но мы стараемся».
фото Московская государственная консерватория
http://www.mosconsv.ru/ru/groups.aspx?id=22015
|
