|
 Реальный мир трансформировался в сказочный подобно геометрическим фигурам в тубе калейдоскопа. Витающие в небесном пространстве белоснежные птицы будили сладостные воспоминания о «Диких лебедях» Х. К. Андерсена; изобилие ярких красок и сверкающих элементов декора рождали фантазийные представления о сказочных действах и торжествах…
Да, сказка родилась здесь – на центральной площади Новосибирска, в многотысячной толпе шествия «Земляки-сибиряки», с которого стартовало празднование 75-летия Новосибирской области 29 сентября 2012 года…
В тот год мне исполнилось двенадцать. Будучи ребенком и еще не являясь очевидцем этого торжественного действа, я воспринимала предстоящий праздник лишь номинально-абстрактно, совершенно не вникая в его миссию, не представляя ни его сущности, ни того эмоционального отклика, что он (возможно!) отыщет в моем сердце.
Все началось, когда я пришла в детскую школу на очередное занятие хора. Учительница, загадочно вручив мне новую партитуру, расплывшись в привычной добродушно-лукавой улыбке, сказала обыденную фразу: «Вот, учи».
Что ж, нам не привыкать. Освоив свою партию, являюсь на следующий урок. Лишь тут – слышу нечто неожиданное. Учительница произнесла преамбулу к занятию: всех, кто присутствуют на нем, ждет плодотворная неделя пахоты на репетициях в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета. Венцом сего труда должно стать выступление хора на концерте, посвященном славной годовщине любимого региона.
Оперный театр? Теперь со стыдом признаюсь, что подобно самому юбилейному торжеству, оперный театр представлялся мне весьма абстрактно – пожалуй, не более, чем произведением архитектуры. Тогда я и представления не имела, что именно этот урок, эта секунда полностью и навсегда перевернет мое отношение к музыкальному искусству.
В понедельник выдался солнечный день. Настало время ехать на первую репетицию…
Первые ассоциации были с чем-то величественным, мощным, грандиозным. Еще – с помпезно-праздничным, богемным.
Я сразу заметила свою учительницу, которая формировала группы. Бодро меня поприветствовав, она снова всецело предается работе. Сзади на меня кто-то налетает. О, вот и Аделина! Моя добрая подруга, с которой нас, помимо прочего, объединяет третий год занятий в школе искусств и работы на ниве хорового искусства. У нас удивительная обоюдная связь: нам неизменно есть что друг другу поведать, есть чем поделиться. Она – одна из немногих, меня окружающих, кто понимает все с полуслова, всецело разделяет мои музыкальные занятия, увлечения, впечатления. Я могу позвонить Дэле даже в пять утра и хмуро ныть, рассказывая, насколько мне сложно разучивать новую партию, что в очередной раз у меня ничего не выходит, что я больше не хочу учить ни одного музыкального сочинения, ибо это неблагодарный труд, да и вообще – бросаю школу. В ответ подруга примирительно хихикнет и скажет: «Да будет тебе! Все уладится, поверь, ложись спать; точно знаю, что завтра ты достигнешь всего, чего пожелаешь, и даже больше». Наверно, в этом и скрыт секрет настоящей дружбы, не так ли?
Вместе мы проходим внутрь огромного здания, где, кажется, сам воздух напоен творческим духом искусства, атмосферой талантов с одной лишь ей присущей артистической грациозностью, непосредственностью... Можно найти десятки слов, фраз, однако ни одно из них вполне не передаст живого впечатления, состояния души, охватившего тогда меня.
Взгляду предстали залы необъятных размеров, величественная лепнина на потолках, сверкающие люстры, общая монументальность интерьера. Как? Я, обычная девчонка, буду петь в этих стенах целую неделю? Неужели я вообще нахожусь здесь?! Разум упорно отказывался верить в это. Мои глаза были полны восторга. Вот оно – высокое искусство, ars longa! В совершенном шоке мне пришлось поверить, осознать в эти первые секунды пребывания в театре, что моя жизнь изменяется здесь, сейчас и бесповоротно.
Первые репетиции проходили в маленьком зале, наполненном людьми: режиссерами, преподавателями, хористами. Я дефилировала между рядами и «распевалась». При том условии, что невнятное ворчание слов партии уместно именовать распевкой. Позже нас выстроили на сцене, мы репетировали, пропевая репертуар трижды или четырежды. Потом разбрелись по домам, унося в сердце сотни новых впечатлений и мыслей. Так, незаметно, пролетели первые три дня.
День четвертый начался с распевания на большой сцене. Этот момент отпечатался в моей памяти навсегда. Бескрайний зал с белыми массивными статуями, красные навесы и звук. Звук! Именно звук пронзил мне душу. Партия вторых сопрано. Ее торжественный унисон, мощь звучания, царственность, согласие гармонии с другими голосами – все это покоряло сердце, повергало в глубокий трепет....
Мы стояли под огромным куполом сцены и пели. Нужно было подготовить фонограмму для концерта. Хор включал около двухсот человек. В то время мне было не до точных подсчетов. Когда зазвучал полный состав – свершилось действо, невероятное по своей величественности и единению. В глубинах моей души нечто сжималось, сворачивалось в томный клубок восторга.
Нас заставляли пропевать полную концертную версию минимум по пять-шесть раз. Все мы изнемогали, колени подгибались от усталости. Но в той усталости скрывались удовлетворение и гордость, ибо все мы сознавали причастность к таинству искусства. Мы понимали, что творим историю, являемся ее живыми свидетелями.
Нам дают передышку… Подруга сразу же подбегает ко мне. Я ловлю ее взгляд. О, надо было просто увидеть этот взгляд! Искрясь блаженством, торжественным светом радости, он говорил красноречивее самых витиеватых эпитетов. Глаза ее кричали: «Ты хоть понимаешь, что мы здесь?! Мы! Здесь!» Мы – творим искусство!..» И я была всем сердцем солидарна…
Мы прогуливались по театру, потягивая горячий кофе, чтобы прогреть связки. Созерцали украшающие стены живописные картины. Здание изобиловало бесконечными коридорами, длинными лестницами, красиво оформленными окнами, высокими статуями… Достойный храм искусства! Душу наполняла безумная благодарность родной школе искусств, своему педагогу-хормейстеру – всем, благодаря кому я оказалась в сладостной власти этих величественных стен. Это было сказочное, обожаемое мною время… После репетиций, пропевшая в сотый (или двухсотый!) раз свою партию, измотанная и обессилевшая, но благодарная и счастливая, я спускалась в метро.
Минули еще два дня… Ранним утром в день концерта я вновь приехала в театр, ставший отныне моей горячей любовью, второй родиной, моей жизнью. Я была нарядно одета и чувствовала прилив сил, странный и неожиданный после шестидневного труда, потребовавшего всецелой отдачи и недюжинного напряжения. По привычке, почти автоматически налив себе кофе, я принялась распеваться и репетировать. Вокруг суетились, бегали, кто-то что-то искал, кто-то повторял ноты и текст партии. Временами до слуха доносились реплики главного режиссера.
В большом зале проходил генеральный прогон концерта. Наш выход был после антракта. Собралось гигантское количество зрителей. Были почетные граждане области, деятели культуры, политики. Пришли ребята из нашей школы, их друзья и близкие; были обычные горожане, пришедшие приобщиться к миру искусства, стать частью родного края в этот знаменательный для него день.
И мы запели вновь… Вновь волшебный унисон и тайная мощь звуков пронзили все существо, наполнили воздух, стены. Меня переполняло чувство гордости. Я была счастлива. Я понимала – отныне я приобрела бесценное сокровище и жизненную опору. Сокровище это – Музыка!
Спустя десятки лет настанет подобный день. Наши дети и внуки соберутся чествовать Новосибирскую область. Я же буду предаваться дорогим воспоминаниям и гордиться тем, что когда-то отнюдь не в числе последних участвовала в таком празднике.
Концерт завершился. Закончилась моя маленькая театральная жизнь; настал финал сказки, прожитой в театре. Но влекущая прелесть искусства, любовь к музыке, восторженные чувства и неповторимые эмоции не ушли, бесследно растаяв. Они – здесь, в моем сердце… И это – навсегда.
|
