Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки
"Консерватория"
Студенческая электронная газета
  Тема номера: "Всероссийские конкурсы" №1 (22), Январь 2014 г. 
Меню
 
  • Главная
  • Выпуски газеты
  • Редакция
  • Консерватория
  • Студсовет НГК

  • В этом номере:



    Поиск по сайту

    http://esg.nsglinka.ru/v_22/?page=search

     
    И в шутку и в серьез…

    Тютеев К.

    «Рассказ из цикла «О студентах от студентов»
    «Какого черта…?»

    Тютеев Кирилл

    магистрант II курса

     


    Уже не помню точно, сколько раз я садился и писал о своем непредсказуемом жизненном пути. Дело даже не в том, что я сильно этого хотел – просто что-то внутри меня говорило, мол, пора, мой друг, пора. И я садился, брал ручку и – писал. Иногда, чтобы разобраться в себе, а иногда просто, чтобы пустить свое воображение на волю. Иногда делать это просто необходимо. Чтобы почувствовать себя живым, что ли.

    В этот раз я решил написать очередной рассказ о том, как один рядовой случай перевернул в одночасье мое представление, в корне изменив один из принципов моей жизни. Возможно, некоторые из вас сочтут мой рассказ несколько мрачным и ироничным, а кое-кто даже осудит меня за излишнюю прямоту и резкий тон. Но те, кто внимательно прочтет эти строки, возможно, ощутят, как легко и неуловимо возникает незримая связь с той частицей их души, которая, пребывая в потоке рутины и серой безликой повседневности, все еще способна чувствовать и любить. Любить тот сказочный мир, в котором все мы родились, и который мы так тщетно пытаемся постичь. Мир, полный страдания и горя, но также полный гармонии и любви. Мир, в котором порядок и хаос сплетаются воедино, рождая на свет изумительной красоты мелодии, способные заставить сердце биться быстрей…

    * * *

    С детства я отличался от своих сверстников одной примечательной чертой, которая делала меня непохожим ни на кого из них. Я был «белой вороной», точнее, черным вороном, ибо был крайне неуживчив и не признавал никаких авторитетов. А еще я был ужасно ленивым! Я был просто невероятным лентяем. Помню, никак не хотел расставаться с любимой подушкой, подолгу сидя на кровати, укутавшись в одеяло, глядя мутным взглядом на снующего взад-вперед старшего брата, деловито собирающегося в школу. Сейчас вспоминаю эти картины из прошлого и невольно улыбаюсь той наивности, с которой я жил, и думал, что вся жизнь – один лишь сладкий сон.

    Под «крылом» заботливого отца и любящей матери провел я сначала школьные годы, а затем и часть училищных. И, только придя в консерваторию, я, наконец, попробовал жизнь «на вкус». Той неги и комфорта, к которым я привык дома, не было и в помине. На смену домашнему уюту пришла суровая школа жизни. Полуразрушенное общежитие, вечно суетящиеся соседи, тяжелый запах пригоревшей пищи на общей кухне – все это вгоняло просто в неописуемую тоску. Что поделать, жизнь в общаге в наше время уже не была сильной стороной студенческой романтики. Постепенно моя жизнь приобрела вид пусть и иллюзорного, но порядка, и я начал втягиваться в учебу.

    Надо сказать, что приехал я из небольшого городка, где музыкальная жизнь едва-едва теплилась и напоминала скорее чахлый ручеек, чем даже самую мелкую речушку. Уже тогда я в полной мере блистал своим врожденным талантом – ленью! Мой педагог Андрей Борисович, замечательный скрипач, и еще более замечательный торгаш (не случайно студенты называли его не иначе, как Андрей Барыгович), просто сходил с ума от моей безалаберности. Мое отношение к делу иногда доводило его до «белого каления». Впрочем, он не уставал повторять мне, что, если бы не лень, из меня вышел бы блестящий музыкант.

    Время летело со скоростью пушечного снаряда, я рос, но старше не становился. Годы бесцельного прозябания в училище, наконец, подошли к концу, и, проучившись столько лет, я понял, что так ничему и не научился. Просто невероятно, что целых четыре года я сотрясал воздух своей возмутительной игрой, и даже не поморщился! Даже умудрился каким-то чудом удачно выступить на областном конкурсе в г. Иркутске – и занять 3-е место! На радостях я тут же поехал на прослушивание в г. Екатеринбург, где с треском провалился… Было ужасно досадно и неловко: с одной стороны, я чувствовал себя несправедливо осужденным, с другой, понимал, что, когда едешь на прослушивание в другой город, было бы неплохо подготовить одно из произведений заранее, а не пытаться выучить его за один день, смотря лишь в ноты и не сыграв ни одной из них на инструменте. Немудрено, что эта авантюра закончилась полным фиаско…

    С тяжелой думой на сердце, в один из ясных летних дней лежал я и думал о своей горькой судьбе. Молодой и неопытный, настроенный скептически ко всему Миру, но только не к себе, я, наконец, уснул. И снился мне голос… И голос этот изрек (а был тот голос прямо-таки громовой): «Езжай в Новосибирск – там ты узнаешь свою судьбу…» Проснувшись, я подумал: «О, это наверняка что-то значит!»

    Поговорив с родителями, я быстро собрал вещички и отбыл в известном направлении – на зов судьбы!

    * * *

    Не буду описывать мои приключения – о том, как я сдавал вступительные, можно написать целую книгу (уверен, если вы постараетесь, то обязательно вспомните, как поступали вы, и, без сомнения, рядом с моей книгой окажется и ваша), как непросто было выстроить отношения с моим педагогом по специальности… Важно лишь то, что я наконец-то стал студентом первого курса НГК им. Глинки. Судьба давала мне последний шанс и на этот раз я не имел права его упускать.

    Итак, год за годом я постигал премудрости музыки в стенах уважаемой альма-матер, стараясь взять все, что только можно. Я изучал музыку в различных ее проявлениях: то через призму камерных и групповых дисциплин, таких как камерный класс и ансамбль, то замечал ее в замысловатых пассажах, которые иногда «выдавал» на специальности. Наконец, апофеозом для меня явилось участие в таком грандиозном явлении по тем мелким меркам, которыми я когда-то жил – ОРКЕСТРЕ! О господи, сколько таинственного и будоражащего воображение звучало тогда для меня в этом слове!

    Никогда я не забуду, как в первый раз попал на репетицию оркестра под управлением М. А. Конарева. Я, тогда еще студент первого курса, по традиции занял «почетное» место за последним пультом. В музыкальном мире сидеть за последним пультом – это и наказание, и отрада. С одной стороны, если тебя посадили на «Камчатку» - значит что-то с твоей игрой явно не так, с другой стороны, если тебя посадили на последний пульт, значит, можно расслабиться, откинуться на спинку стула, осмотреть мутным от недосыпа взглядом «тружеников» первых пультов, и возможно, даже немножечко вздремнуть.… Ибо то музыкальное действо, что творится здесь и сейчас, прекрасно слышно на первых пультах – и совсем плохо различимо на последних. Создается ощущение, будто всю музыку просеивают сквозь невидимое сито, и в итоге до музыканта «на галерке» долетает лишь незначительная часть. Некоторые дирижеры, мягко говоря, догадываются о негласной магии «последних рядов», одни просто не замечают «неудачников» за последними пультами, другие же обращают на таких «счастливчиков» пристальное внимание. И, по закону жанра, я попал в оркестр именно к дирижеру последнего типа. Правда, не сразу об этом догадался.

    Все вокруг смеялись и шутили, не обращая внимания на дирижера. Сквозь слова студентов угадывалась ирония и какая-то темная злоба по отношению к М. А., будто вместо него на высоком стуле сидит некая абстрактная птица, вяло помахивающая то левым, то правым крылом. Для меня же дирижер был скорее демоном, нежели чем-то иным. Помню, как в самый разгар игры он остановил оркестр и сделал то, чего я ну никак не мог ожидать. Он подошел ко мне и сказал леденящим душу тоном: «Почему ВЫ здесь НИ ЧЕРТА не играете?» И знаете, я испугался - впервые в жизни мне стало стыдно за то, что я «ни черта не играл». Для меня это был шок и одновременно прозрение. И я понял. Я - ПОНЯЛ. Эта суровая правда жизни: кто бы тебя ни окружал, кто бы о тебе ни заботился, когда-нибудь обязательно наступит тот самый момент, когда уже никто тебе не сможет помочь, и какой-нибудь начальник (к примеру, босс на работе) вот так вот явится к тебе и скажет: «А почему ты здесь ни черта не делаешь?»

    С тех пор моя жизнь стала меняться. День за днем я замечал в себе странные изменения, ощущал, как новое место учебы буквально меняет меня, заставляет мыслить по другому – так, как никогда раньше. Такие простые вещи вдруг стали для меня непонятными, а другие, наоборот, будто бы выглянули из-за сумеречного полога неопределенности. Я наконец-то (надеюсь) становился старше и мудрей. Даже не знаю, каким бы я был сейчас, если бы не тот самый день, когда М.А. Конарев навис надо мной и, подобно колоссу на глиняных ногах (позже я узнал, насколько «высоко» его оценивают окружающие и за какие заслуги он получил столь дурную славу), проревел мне в ухо как иерихонская труба:

    «Какого черта…?»

    Сейчас я вспоминаю этот случай с улыбкой. Не могу сказать, что этот опыт до сих пор не дает мне спать по ночам, но то, что он каленым железом отпечатался у меня в памяти – правда. Она дает мне сил и призывает к действию. Уверен, у каждого в жизни когда-то случился переломный момент, когда вы понимали, что надо что-то менять: или сейчас – или – никогда.

    Сейчас, друзья, сейчас – и не минутой позже!
    Пора нам поскорей на жизнь накинуть вожжи.
    И ехать налегке, но и не торопиться –
    Любой урок судьбы нам может пригодиться.
    Бери от жизни все, что можешь удержать.
    Когда поспеет рожь – сумей ее пожать.

     

    наверх | назад
     
    Copyright © 2014 Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М.И. Глинки